Самая сладкая ложь
Шрифт:
После недели раздумий доктор Мейер согласилась на странную, пусть и притягательную авантюру. Область для Нурит была новой, но работа увлекла ее. По окончании исследований она решила написать еще одну книгу и поделиться с коллегами своими разработками, но ее попросили этого не делать. Зато предложили оставить скучную работу ассистента и заняться другой работой. Так Нурит познакомилась с Ицхаком Бен Шаббатом (именно он в тот день подошел к ней на симпозиуме). «Комиссар» руководил отделом по ведению допросов. Нурит получила должность его советника. И с тех пор не сожалела об оставленных мечтах о науке и собственной
Обстоятельства первого знакомства Константина Землянских и доктора Нурит Мейер сложно было назвать приятными: они встретились в комнате для допросов.
Константин сидел за столом. Перед ним лежал лист бумаги, и он рисовал огрызком карандаша. Молодой человек поднял глаза на вошедшую женщину, оглядел ее и вернулся к своему занятию.
Охранник, который сопровождал Нурит, жестом обвел комнату.
— Тут довольно-таки мрачная обстановка, доктор, — сказал он. — Но, увы, с такими подонками было бы небезопасно общаться в…
— Вы не могли бы выбирать выражения? — подал голос Константин. — Вы разговариваете с дамой.
Охранник возмущенно ахнул и открыл было рот, чтобы высказать наглецу все, что о нем думает, но собеседник поднял руку, останавливая его.
— И, если уж я с вами заговорил — я считаю ниже своего достоинства разговаривать с вами, но другого выбора у меня не было — принесите, пожалуйста, даме стул.
— Ну и дела, — сказал охранник после паузы.
— Благодарю, — ответил тот так же вежливо и вернулся рисунку.
Охранник ушел и через несколько секунд вернулся со стулом. Он демонстративно поставил его не рядом со столом, а возле двери, после чего бросил:
— Приятной беседы, — и удалился.
Доктор Мейер подошла к стулу, но Константин опередил ее.
— Не люблю хамов, — поделился он с ней. — Прошу вас, садитесь.
Нурит посмотрела на то, как молодой человек сначала ставит стул рядом со столом, а потом обходительно пододвигает его гостье.
— Прошу прощения за свой внешний вид, — снова заговорил Константин. — Я был в больнице и не успел постричься.
В подтверждение своих слов он провел ладонью по волосам. Нурит сделала вывод, что обычно Константин носит аккуратную короткую прическу. Подумала она и о том, что он мало чем отличается от рядовых сотрудников организации. Она обратила особое внимание разве что на глаза. Они были темными, как и подобает глазам человека с восточной внешностью, но уж слишком проницательным и умным для обыкновенного сотрудника был их взгляд.
— Меня зовут Нурит Мейер, — представилась она. — Я психиатр.
Услышав слово «психиатр», Константин отложил карандаш.
— Психиатр? — переспросил он. — Мне назначили психологическую экспертизу?
— Не думаю,
— А что же это тогда? Допрос? Меня уже допрашивали. Как видите.
И Константин тронул скулу, на которой можно было заметить свежий синяк.
— Нет. Допросы уже позади. Мы просто побеседуем. Итак, вас, как я знаю, зовут Константин?
— Да. Константин Натанаэль Землянских, лейтенант, личный номер…
Нурит со смехом покачала головой.
— Мы обойдемся без официальных подробностей, — сказала она. — Я буду называть вас «Константин», а вы будете называть меня «доктор». Хорошо?
— Хорошо, доктор, — с готовностью согласился он.
— Я отвлекла вас. Вы закончили?
— Да, почти. Осталась пара деталей.
— Я могу взглянуть?
Константин протянул доктору Мейер рисунок. Она довольно долго разглядывала изображенную на нем женщину.
— Вы хорошо рисуете, — сказала она. — Вы занимаетесь этим серьезно?
— Это хобби.
— Может быть, вы нарисуете мой портрет?
Константин поднял бровь.
— Вы шутите?
— Вы не рисуете с натуры?
— Ну почему же? — смутился он. — Просто я не отношусь к этому серьезно. Я не хочу, чтобы вы посмотрели на рисунок и разочаровались.
— Пока вы ничего не нарисвали, я не могу ни обрадоваться, ни разочароваться.
— Я слышал, что психиатры разбираются в живописи. Впрочем, я бы эту мазню живописью не называл. Я подумаю над вашим предложением. Итак, доктор, чем могу быть полезен?
Доктор Мейер планировала провести пару бесед, но оказалось, что этого недостаточно. Во время первой встречи они с Константином говорили об отвлеченных вещах — Нурит хотела составить общее впечатление о «пациенте». После третьей беседы она написала письмо «комиссару», сопроводив его подробной психологической характеристикой. Начала она с того, что лейтенанта Землянских можно считать психически здоровым, но он представляет интересный материал для исследования. Написала она и о том, что, на ее взгляд, Константин был бы ценным приобретением для аналитического отдела. Аналитик по образованию, он обладал всеми качествами, которые необходимы людям его профессии — высоким уровнем интеллекта, усидчивостью, нестандартным мышлением, умением брать под свой контроль сложные и ранее незнакомые ему ситуации. Нурит также отметила организационные способности лейтенанта, написав, что в будущем из него может получиться отличный руководитель. Плюс ко всему прочему, Константин имел опыт оперативной работы в качестве консультанта по вопросам стратегии и анализа разведывательных данных: «знал, что происходит на кухне до того, как еда попадает на столик в ресторане».