Самая старшая
Шрифт:
– Целая неделя до последнего испытания? Здорово! – обрадовалась я, так как, мне ещё нужно было поработать над своей главной конкурсной работой.
Как я не уговаривала Алекса вернуться к себе в общежитие и прилечь, он похромал со мной к семнадцатому кабинету. Прежде, чем я туда вошла, парень заглянул сам и окинул помещение цепким взглядом. У меня появилось неясное подозрение, что он делал проверку на наличие внутри двух сыновей преподавателя. Хотя, возможно, это только мои фантазии…
– Кузнецова! Два образца твоей конкурсной работы и схемы плетения я оставил у заинтересованных
Преподаватель положил на стол передо мной два позвякивающих мешочка.
– Это за готовые коврики, - сказал он.
Я пересчитала. Восемьдесят серебряников за оба коврика. Жмоты. Что делать? Продавать права? Или плести кругляши самой и понемногу зарабатывать этим на жизнь?
Задумавшись, я, не намеренно, медленно отодвинула от себя монеты.
– Это за один! – тут же воскликнул мужчина и, придвинув их обратно, достал и положил рядом ещё два мешочка с серебром.
– Хорошо. Две готовые работы проданы, – решила я.
– Относительно продажи прав, я подумаю, посоветуюсь со своим другом, Александром Неониловичем. Спасибо за содействие!
Поговорить с Алексом и попросить его совета мне пришло в голову, когда я вспомнила о том, что у него есть своё дело, а, значит, и соответствующий опыт. Сделаю это позже. А пока…
Возвращаясь в общежитие, я думала о том, как передать семье деньги, вырученные за коврики. Сто шестьдесят серебряных станут моим Кузнецовым неплохим подспорьем. Ничего, кроме, как обратиться за помощью к Георгу не придумала. На носу праздник Нового года. Он вполне может быть в Каменске в это время, с группой магов, или, по крайней мере, этот маг знает тех, кто там точно будет. Он сможет выполнить моё поручение, если захочет.
Глава 39
Вся «моя» десятка плотно держалась вместе, ревниво оберегая меня от посягательств, даже на простое знакомство, как свой талисман.
– Даже, если я не поступлю, то, что добралась до последнего этапа сделает мне честь в любом обществе! – вздыхала Даша, которая прогуливалась вместе со мной недалеко от мужских общежитий.
Я высматривала Георга. Алекс прислал записку, что вчера вечером, после осмотра лекаря, его на двое суток запихнули в лазарет, поэтому воспользоваться его помощью не могла.
Только к обеду молодой маг появился на аллее, которая вела, как я уже узнала, к столовой академии. Туда тянулся тонкий ручеёк парней старшекурсников, работающих помощниками при приёмной комиссии. Георг шёл не один.
– Здравствуйте! – перекрыла я парням дорогу своим и Дашкиным телами.
– Приветствую, красавицы! Разве Вы не знаете, что крайне не рекомендуется становиться между мужчиной и ожидающим его обедом? – ответил спутник Георга.
– Иди. Я догоню. – с этими словами мой бывший нянь крепко подхватил меня под локоть и поволок на боковую аллею.
– Даш, я скоро! – только и успела крикнуть своей знакомой.
– Поздравляю! Тебе удалось окрутить богатого парня,
– Я никогда не пыталась тебя окрутить! – возмутилась я.
– Да ты, с восхищением во взгляде, под коня моего бросалась, желая привлечь к себе внимание! Чего надо, спрашиваю?
«А ведь и правда» - вспомнила я. Однако, вслух сказала другое.
– Восхищалась я красивым животным. И не под коня я бросалась, а, как вежливый человек, спешила поблагодарить мага за оказанную помощь в восстановлении, точнее, в строительстве дома для нашей семьи. Тогда Вы очень помогли нам. Могу я попросить сделать это ещё раз?
– Что сделать? – не понял маг.
– Помочь Кузнецовым ещё раз, сможете? Вы ведь будете в Каменске на Новый год? Вот. Здесь сто шестьдесят серебряников. У меня купили половину конкурсной работы с первого этапа. Передайте монеты Александру Кузнецову, пожалуйста! – я всунула в руку мага оба мешочка с деньгами.
Несколько секунд Георг молчал. Его лицо немного искажалось и выравнивалось. Я прямо физически ощущала, как из парня рвутся какие-то слова и умирают на губах, так и не прозвучав. Вдруг он сунул мои мешочки куда-то за пазуху, не раскрывая плащ, и так же молча ушёл.
Я осталась стоять немного растерянная. Что это значит? Передаст? Или просто забрал серебро себе? Подумав, не стала бежать следом с вопросами. Будем надеяться на лучшее.
Больше гулять смысла не было и я, попрощавшись с Дашей вернулась к себе в комнату. Нужно было довести до ума мою главную конкурсную работу и… месть ментору. Если получится…
В лазарет к Алексу меня не пустили, обидно прогнав.
– Марш отсюда! Нигде бедным парням покоя от вас, девок, нет! Восстановится маг, тогда будешь продолжать свою охоту на жениха! Вход только родственникам! - у гневной бабки только метлы в руках не хватало, чтобы меня ею вымести.
Пока выходила, ещё слушала бурчание мегеры: и про наглость современных вертихвосток, и про то, что сил у неё никаких нет гонять десятки опасных пронырливых барышень от бедных милых, таких слабеньких сейчас, больных мальчиков. Один из таких «слабеньких», шкаф метра два ростом, с бычьей шеей и такими руками, что кулак точно будет с мою голову, как раз шёл по коридору и ехидно ухмылялся. Впрочем, едва бабка повернулась к нему, тут же сделал благостное лицо и бровки домиком. Преображение было настолько резким, неожиданным и забавным, что я расхохоталась, захлопывая за собой дверь.
Ладно, подождём пока друг подлечится и сам придёт, а пока мне есть, чем заняться.
Время летело незаметно.
Завтракала я по-прежнему с Ефросиньей Антоновной. Она решительно присвоила себе мои утренние часы, каждый день ждала с накрытым столом и не завтракала без меня.
– С сегодняшнего дня «липучки» будут заселяться. Самое для меня беспокойное время в году, - вздохнула Ефросинья Антоновна, как-то утром, на третий день свободной недели после второго этапа конкурса.
– Липучки? Это кто, ммм..? – с полным ртом промычала я вопрос.