Самая страшная книга 2015
Шрифт:
Это ты должен наизусть заучить, чтоб звенело и от зубов отскакивало. Всегда и везде, запомнил? Повтори еще раз. Вбей это в свою тупую голову! Усвоишь – дольше проживешь.
Я таких умников, как ты, пачками на ферме перевидал. Половину из них хозяйские свиньи сожрали. Ладно, не реви. Если жить хочешь – слушай меня.
Тут ведь все поначалу думают, что сбегут.
Ну не совсем, конечно. Не каждый. Не такие, как Пузырь или там Шныра. Они слишком маленькие, чтоб додуматься. И конечно, не такие, как наш Косорыл. Видел его? Нет, это его не здесь изуродовали.
Я однажды подслушал, как Хозяин с его приемными разговаривал, – они сказали, что мамаша, которая его родила, зашибала сильно. Ну пила то есть… У пропитой шалавы что родиться может? Только такой вот Косорыл – ни ума, ни слуха, поперек рта два уха.
Урод, конечно. Но зато добрый. За Ханну однажды вступился, когда к ней Жирдяй-на-Джипе приезжал. Ханна после его отъезда всегда точно безумная делается. Цепенеет. Сидит вся серая, как валун у дороги, и молчит. Ни словечка от нее не добьешься. Бывалоча, пока Хозяйка по затылку ее не огреет, с места Ханна не двинется, зови не зови. Аж глядеть не нее страшно.
Вот Косорыл Ханну и пожалел. Не знаю, что у него там в плешивой голове защелкнуло, только он перед Жирдяем встал и не пускал его к Ханне. За руки хватал, дорогу заступал. И все лопотал чего-то, по-своему, по-косорыльски.
А Кракен не любит, когда мешают.
Хозяин тогда Косорыла ногой под зад да на ночь на воротах подвесил. Чуть не помер наш Косорыл. Подмерз, конечно. Но потом ничего, оклемался. Живучий он, даром что урод.
Кракен не терпит, когда в его дела вмешиваются. Чуть что – и окажешься в погребе, с крысами в одной яме.
Что? Хозяин – Кракен? Не пори чепуху. Хозяин – он просто злой, а Кракен – он не человек! Он на этой ферме был, когда еще никого тут не было. Прозрачный он, как водяной слизень, и липкий. И еще цепкий ужасно… Видел ли я его? Да в том-то и дело, дурья твоя башка!.. Как ты Кракена увидишь, если он на себя людей, как варежку на руку, надевает – такая его природа!
Не понял, да? А кто сказал, что ты все сразу поймешь? Если ты слушать не слушаешь, а только сбиваешь меня!
Ты не сбивай. У меня и без тебя башка трещит, и мысли мечутся, как тараканы на свету.
Ты лучше молчи, малявка, а то еще Михей войдет сюда, услышит. Молчи! Молчи и слушай.
…Я ведь тоже поначалу думал, что тут люди. А это не люди, ничего даже похожего.
Я, когда впервые на ферму попал, долго не понимал ничего. Все надеялся, что найдется какой-нибудь взрослый, который поможет мне. И всем нам. Надо только найти кого-нибудь и рассказать, чтобы они поняли. И тогда нас спасут. Глупый я был ужас до чего. Дурак вроде тебя.
Ну потом, конечно, понял, что таких взрослых, как мне надо, – их вообще не бывает. Те, которые сюда приезжают, – они все ненормальные, им верить нельзя. Даже если какой тип не нарочно, а по случаю попадется. Вроде как нечаянно… Все равно он такой же, как и остальные. Пустой внутри. Кракен его быстро прибирает. Раз-два – и готово: в голове у парня уже – шур-шур-шур – Кракен хозяйничает. Вот и все дела.
А как я это понял, это я тебе расскажу.
Он тогда Плаксу Лизу чуть не загрыз, с тех пор рука у нее висит плетью, не поднимается… Ну да не об этом речь.
Вот взяли мы тогда с Хромым палки и пошли в лес, хряка искать. Иначе, Хозяйка сказала, и не возвращайтесь, мол, – жрать все равно не дам и в дом не пущу, если хряка не споймаете.
Ну пошли мы… А уже сумерки, стемнело в лесу. Хромой в руке фонарь со свечой держит, только что толку от того фонаря? От него даже вроде как темнота еще гуще.
Вошли мы в лес, а Хромой мне и говорит: стой, говорит. Давай послушаем. Все равно, мол, ничего не видно – может, услышим чего, что нас на след наведет. Если где ветка треснет или листья зашуршат, там, наверное, хряк залег. Больше-то никого в этом лесу не должно быть? Сам говорит, а сам трясется.
Я сразу просек, чего он боится. Места здесь дикие – здесь не то что хряка, здесь и нас с ним обоих найдется кому сожрать. Нет, про Кракена я тогда еще вовсе не знал. Поэтому и не особенно боялся-то – считал, ну подумаешь там волк. Обычное животное. Его отогнать можно. Огнем напугать. Или криками.
Хромой мне ничего про это не говорил. Он тогда тоже ничего еще не знал. Но, думаю, чуял, как и я, что не так тут все просто на ферме… Ну вот стоим мы с ним в темном лесу с этим тусклым фонарем и палками на изготовку, прислушиваемся.
Зубами прищелкиваем от страха и от того, что замерзли. Тянет холодным с земли, палые листья уже по краям белой каймой подернулись и аж позвякивают, как ледышки – тихонечко так. Словно крохотные феи или светлячки хрустальными бокальчиками чокаются. Страшно – ужас. Но хорошо.
Потому как в лесу свинячьим дерьмом не воняет, да и Хозяина с его полоумной Хозяйкой близко нет. И сыночка их, громилы Михея, тоже. Ужасно он, сволочь, дерется. Лапы как оглобли.
В лесу хорошо. Если б не холод и хозяйские собаки – я б там жить остался. Воздух там хороший. Как вино. От него дуреешь, и наплевать становится на ферму, на все…
Ну ты о лесе-то не мечтай. Бесполезно это. Хозяин, если разозлится, собак пошлет – эти злобные твари вмиг тебе глотку перегрызут. Даже не думай.
Я-то видал, что эти псы делают с такими, как ты. У Трехпалого знаешь почему три пальца?.. Тут Кракен. Не забывай о нем. Кракен везде.
В общем, вот. Стоим мы с Хромым в лесу. И вдруг слышим – шур-шур, шур-шур, шур-шур. «Ой, бу-бу-бу!» И опять – шур-шур. Идет кто-то. И точно не хряк – слышно, как ругается оттого, что наткнулся на дерево в темноте. Что говорит, не разобрать, но по звуку понятно, что человек, а не зверь.
Мы с Хромым притаились. А этот неизвестно кто лезет прямо на нас. Мы стоим, выжидаем чего-то, как дураки.