Самая страшная книга 2019 (сборник)
Шрифт:
Павел почувствовал раздражение. Да что она позволяет себе, эта актриска?
– Ну, это-то легко поправимо! – сказал Шульц. – Вот что, любезнейший: сейчас вы отобедаете с нами чем Бог послал, потом пойдете домой – ведь у вас покамест имеется какое-никакое жилье? – и хорошенько выспитесь. А завтра жду вас с утра. Клара разъяснит вам, что нужно делать.
Они пожали друг другу руки. Покидая манеж вслед за директором, Павел буквально ощущал спиною недовольный взгляд Клары.
Завтрак проходил под открытым небом. Столами и стульями служили поставленные
Никто не выказал к новому работнику ни малейшего интереса. От запаха горячей похлебки у Павла закружилась голова.
Взгляд Шульца остановился на пустующем столе:
– Где Великий Сандини?
Тишина была ему ответом.
– Матвей, голубчик, слетай-ка за ним!
– Так ить… – промямлил Матвей.
– Что «так ить»? – угрожающе спросил Шульц.
– Убег, подлец! – развел руками Матвей. – Все с фургона забрал и убег.
Шульц скрипнул зубами:
– Еще один. Корабль тонет, крысы бегут. Другие желающие есть?
Артисты что-то невнятно забормотали, качая головами.
– Есть, есть, знаю я вас, – махнул рукой директор и посмотрел на Павла. – Вы, любезнейший, часом не умеете глотать шпаги и распиливать даму пополам? – И безрадостно засмеялся собственной шутке.
На следующее утро Павел расплатился с хозяйкой и пришел в цирк, неся весь свой нехитрый скарб – накинутый на плечи армяк с револьвером Нагана в кармане, да потертый саквояж с четырьмя жестяными бонбоньерками внутри.
У директорского фургона в него врезался Матвей, очевидно «летевший» исполнять очередное поручение, и едва не выбил саквояж из рук.
– Разуй глаза, дурень! – рявкнул Павел, срываясь от испуга на позорный фальцет.
– На сердитых воду возят! – парировал Матвей и поспешил дальше, не подозревая, что только что был вместе с Павлом на волосок от смерти.
Смерть была заключена в круглые бонбоньерки и кокетливо перевязана красными ленточками.
Выделенный Павлу фургон беглого иллюзиониста располагался на самом краю поля. Обстановка внутри оказалась самая спартанская – узкая койка с голым матрасом да грубо отесанный стол с табуретом.
С великой осторожностью Павел поместил саквояж под кровать. Сев за стол, достал из кармана промасленную тряпицу, развернул. Наган тускло блеснул в луче света, сочившемся из запыленного оконца. Рядом маслянисто поблескивали патроны.
Последний раз на губернатора покушались в Ярославле. Некая девица Ляхович смогла добиться приема под видом просительницы и, оставшись с градоначальником наедине, всадила ему два заряда из двуствольного «дерринджера» в раззолоченную медалями грудь. Обливаясь кровью, старик все же сумел повалить нападавшую на пол и удерживал до прихода подмоги. Ляхович повесилась в камере на собственном поясе, не выдержав допросов, а губернатора от
Расстались без сожалений – товарищи давно поняли, что не верит он во всеобщие свободу-равенство-братство и справедливость. И только ближайший приятель, студент-химик Самуил Френкель, тайком передал ему начиненные гремучим студнем снаряды Кибальчича с уже встроенными взрывателями, сказав на прощанье:
– Гляди не подорвись сам – там небольшой встряски достаточно. И еще прошу – не применяй их в толпе. Не пятнай наши руки в невинной крови.
А губернатор нарочно – Павел в том нисколько не сомневался! – ездил исключительно людными улицами. Тем не менее избавиться от снарядов молодой человек не решался. Так они и кочевали с ним вместе с одного жилья на другое, повиснув мертвым грузом.
Павел поднял револьвер, откинул барабан. Зияющие гнезда наполнились светом. Возможно, у него не будет и двух выстрелов…
Громкий стук в дверь застал его врасплох. Чертыхнувшись, он выронил тряпку, патроны раскатились по столу. Павел лихорадочно сгреб их, завернул вместе с пистолетом обратно в тряпку, убрал под матрас и только после этого открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся Шульц с хлыстом в руке.
– Доброе утро! – сказал он. – Готовы поближе познакомиться с Господином Элефантом?
Знакомство, однако, не задалось.
Господин Элефант ждал их посреди просторного шатра, служившего слоновником. Вьющаяся среди опилок толстая стальная цепь приковывала его ногу к глубоко врытой в землю железной балке. Рядом с ним стояла Клара, уже одетая в свой цирковой наряд. При виде Павла она нахмурилась.
– Доброго утречка, Господин Элефант! – провозгласил директор. – Как вы спали? Мышки не докучали?
Слон благодушно зарокотал, помахивая ушами.
– Клара, оставляю молодого человека на тебя, – сказал Шульц. – А мне пора бежать…
– Ничего объяснять я не стану, – отчеканила Клара. – И вообще не подпущу посторонних к нашему слону.
На взгляд Павла, ее поведение становилось довольно странным.
– Послушай, милая, все уже решено, – с безграничным терпением в голосе произнес директор. – Этот человек будет работать со слоном, нравится тебе это или нет.
– Если я скажу ему правду, – произнесла Клара, с вызовом глядя брату в глаза, – он вылетит отсюда к чертовой матери.
И вот тут-то все и произошло. Что-то неуловимо изменилось в лице Шульца. Только что оно было спокойным, а уже в следующий миг губы директора задрожали, глаза наполнились слезами, словно у обиженного мальчишки. Внезапно он ударом по лицу сбил девушку с ног и тут же перетянул хлыстом по оголенной спине. Клара отчаянно закричала. Между ее лопаток вздулась багровая полоса.