Самая темная мука

Любое копирование без ссылки на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО!

Переводчики: Shottik, silvermoon

Редактор: natali1875, Shottik

Русифицированная

обложка: NaughtyKitten

Вина не может изменить прошлое. Беспокойство не изменит будущее. И все же, и то и другое преследовали Бадена с безжалостной настойчивостью. Одна хлестала колючей плеткой, второе резало зазубренным лезвием, и хотя они не оставляли видимых ран, Баден истекал ведрами крови каждый проклятый день.

Постоянный поток боли провоцировал зверя. После возвращения Бадена из мертвых, создание переместилось в его разум. И этот новый компаньон оказался куда хуже любого демона. А ведь стоило знать! Дьявол ненавидел свою физическую клетку... изголодался по добыче.

Убей кого-нибудь! Всех убей!

Именно так звучал боевой клич зверя. Команды, которые слышал Баден, как только к нему кто-то подходил. Или смотрел на него. Либо же просто дышал. И всегда его преследовало желание подчиниться...

"Я не убью", - клялся Баден. Он не зверь, а отдельная личность.

Легко сказать, но довольно тяжело исполнить. Он бродил из угла в угол по своей комнате и дергал воротник рубашки, разрывая мягкий хлопок в попытках унять постоянный дискомфорт. Его слишком чувствительная кожа нуждалась в постоянном успокоении. Очередной бонус возвращения из мертвых.

Бабочка, которую он наколол на груди, не ослабила боль и быстро превратилась в постоянный не унимающийся зуд. И все же Баден не сожалел о татуировке. Острые крылья и рогатые усики напоминали метку демона, которую он имел до смерти. Сейчас тату олицетворяло возрождение, напоминание о том, что он снова жив. О том, что у него есть друзья - братья и сестры, которые его любят. О том, что он не неудачник, даже если чувствует себя одним из них.

Баден допил пиво, которое держал в руке и бросил бутылку об стену. Стекло разбилось. Он изменился и это неоспоримая истина; больше не вписывается в семью. Баден обвинял свое чувство вины. Четыре тысячи лет назад он позволил врагу снести ему голову - покончил с собой - оставил друзей продолжать войну с Ловцами и оплакивать его. Бессовестный!

Но также он винил и свое беспокойство, которое нянчил словно долгожданного младенца. Тварь ненавидела всех, кого обожал Баден - мужчин и женщин, которым он задолжал кровный долг - и она... он... ни перед чем не остановится, чтобы их уничтожить.

Если

когда-нибудь это побуждение затмит желание Бадена исправить свои ошибки...

"Я исправлю все свои ошибки".

Мертвые не собирают долги. Убееей.

Нет. Нет! Баден прижал кулаки к вискам, металлические наручи на бицепсах врезались в плоть. Он потянул свои волосы. Пот катился по рельефным мышцам спины и живота, стекая к поясу его штанов. Он скорее умрет - снова - чем навредит своим друзьям.

После воскрешения, все двенадцать воинов приветствовали его с распростертыми объятьями. Нет, не двенадцать. Теперь тринадцать. Гален, хранитель Ревности и Ложной Надежды - тот, кто организовал смерть Бадена - переехал несколько недель назад. Все верили, что мудак изменил свои злые помыслы.

Да ради Бога. Дерьмо, присыпанное сахаром все равно остается дерьмом.

Баден хотел бы изрубить Галена на мелкие кусочки. Пять минут и острый кинжал - вот и все, что ему требовалось. Но его друзья наложили строжайший мораторий на членовредительство.

Баден, несмотря на собственные желания, покорится их правилам. Они ни разу не осудили Бадена за ужасные ошибки. Ни разу не потребовали ответов. Дали ему еду, оружие и личную комнату в своем огромном доме. Замке, затерянном в горах Будапешта.

В дверь постучали, от чего зверь зарычал. Враг! Убей!

"Успокойся. Приготовься". Враг не станет стучать в дверь.

– Убирайся.
– Его надломленный голос прозвучал так, будто каждое слово плыло вверх по течению реки из битого стекла.

– Извини, мужик, но я тут останусь.
– Бух, бух, бух.
– Впусти меня.

Привет, Уильям Вечно Похотливый. Младший сын Гадеса, одержимый дорогим вином, прекрасными женщинами и лучшими парикмахерами. Он был диким, упрямым ублюдком, с единственной лучшей и в то же время худшей чертой - Уильям понятие не имел о милосердии.

Зверь перестал рычать и начал мурлыкать, словно ручной домашний кот. Удивительная реакция, хотя... нет. Именно Гадес подарил Бадену новую жизнь. Теперь семья князя имела постоянную бесплатную карточку на избавление от пыток. Кроме старшего сына - Люцифера, чьи преступления просто слишком огромны.

– Сейчас не лучшее время, - ответил Баден, опасаясь, что зверь позабудет о карте.

– Пофиг. Открывай.

Баден намеренно глубоко вдохнул... и резко выдохнул. Как осязаемый дух, он не имел потребности в дыхании, но когда-то привычное действие его успокаивало.

– Ну же, - настаивал Уильям.
– Где тот храбрый кусок дерьма, укравший и открывший ларец Пандоры? Хочу с ним встретиться.

Храбрый? Иногда. Кусок дерьма? Да постоянно. Они с друзьями освободили заключенных в ларце демонов. Затем Зевс, король Греческих богов, наказал их пожизненным проклятием: "И станут тела ваши сосудами собственного уничтожения".

Баден был одержим Недоверием.

Опозоренных и недостойных воинов изгнали из царской армии и выбросили на землю. Как и предвещалось, вскоре демоны их уничтожили. Его первого. Все больше и больше, Баден терял свою способность доверять. Он провел недели... месяцы, планируя способы убийства тех, кому должен был помогать.