Самая темная ночь
Шрифт:
— Приплыли! — Гальяно подергал за калитку, попытался вскарабкаться вверх по прутьям, но едва не свалился. — Концлагерь какой-то! — сказал с досадой и, вытащив из кармана джинсов сигареты, закурил. — Будете? — Он кивнул на пачку.
— Спасибо, в другой раз. — Матвей тоже подергал калитку. Не то чтобы ему так уж хотелось оказаться на той стороне, просто стало любопытно.
Дэн отказался от сигарет, молча мотнув головой. Он вообще был самым неразговорчивым из них, и ни разу за день знакомства Матвей не видел,
— А я, пожалуй, закурю! — Туча потянулся за сигаретой, рука его заметно подрагивала.
— Уверен? — спросил Гальяно, но зажигалкой все-таки щелкнул.
— Угу, — пробормотал Туча, прикуривая.
Он закашлялся в тот самый момент, когда погасла зажигалка, а его вечно румяное лицо вдруг нездорово посинело.
— Вот дурак, — прокомментировал ситуацию Дэн. — Зачем тебе?
— Не умеешь — не берись! — Гальяно выхватил у Тучи сигарету, аккуратно загасил о стену, сунул обратно в пачку. — Потом докурю. Неизвестно еще, как здесь все сложится.
— Тебе же сказали, за десять процентов комиссионных все добудут, — усмехнулся Матвей, хлопая по спине не прекращающего кашлять Тучу.
— А для постоянных клиентов у меня еще и скидки имеются, — раздалось вдруг совсем рядом, и из-за куста шиповника высунулась рыжая голова Василия.
— Шпионишь, малый? — пригрозил ему пальцем Гальяно.
— Не шпионю, а держу ситуацию под контролем. — Пацаненок выбрался из кустов и теперь косил на них хитрым глазом.
— Контролер выискался! — Гальяно глубоко, по-взрослому, затянулся.
Переставший, наконец, кашлять Туча посмотрел на него со смесью зависти и восхищения.
— Ну и как, есть за этим забором что-нибудь достойное нашего внимания? — поинтересовался Матвей.
— Стольник — и калитка откроется! — Пацаненок выудил из кармана штанов ключ, помахал им у Матвея под носом.
— А не слишком ли жирно? — недобро сощурился Гальяно. — Это теперь ты каждый раз с нас по стольнику будешь драть, чтобы калитку открыть?
— Стольник — это не за калитку, это за экскурсию, — сказал Василий. — А за ключик — тысяча! Я ж говорил.
— А ты, тезка, как я посмотрю, барыга! — Гальяно загасил сигарету, спросил с угрозой: — А если мы ключик у тебя просто так заберем, без денег?
— Оно-то можно. — Мальчишка, похоже, нисколько не испугался. — Только у бати моего этих замков знаешь сколько? Ему замок поменять — раз плюнуть.
— Давай пока начнем с экскурсии, а там уже разберемся. — Дэн сунул парнишке сотню.
— Вот это серьезный разговор! Вот это я понимаю! — Василий деловито загремел замком. — Прошу! — Он распахнул калитку.
С той стороны, на воле, оказалось красиво. То есть в самом лагере тоже было неплохо, но здесь, в напоенном ароматом нагретой солнцем смолы лесу, ощущалось какое-то особое приволье.
— С чего начнем? — спросил Василий.
— А что тут
— Речка есть. Тут недалеко.
— Класс! Голосую за речку! — Матвей поднял вверх руку.
Дэн посмотрел на безоблачное, уже чуть розовеющее у горизонта небо, кивнул.
— А нас не хватятся? — опасливо поинтересовался Туча.
— Два часа у вас точно есть, — успокоил его мальчишка. — Если что, скажете, что в парке гуляли. Кстати, деревня вон там! — Он мотнул головой в сторону бегущей параллельно забору дорожке. — Пойдете по ней, не заблудитесь. Только если вас вдруг поймают, я вас знать не знаю, — добавил строго.
— Да пойдем уже, экскурсовод! — сказал Гальяно и нетерпеливо потрусил по убегающей в лес тропинке.
Они прошли метров триста, и Василий остановился у развилки. Собственно говоря, развилкой это место можно было назвать с очень большой натяжкой, просто от одной тропинки ответвлялась другая, едва заметная.
— А там что? — спросил Дэн.
— А там Чудова гарь! — Мальчишка выпучил глаза и одновременно попытался нахмуриться. — Страшное место! Я вас туда не поведу ни за какие деньги!
— Так уж и ни за какие? — усомнился Матвей.
— Ну, если только за очень большие, да и то только дорогу покажу.
— Дорогу мы и сами видим, — хмыкнул Гальяно. — Так что денежки можем сэкономить.
— А что за гарь такая? — спросил Туча и поежился.
— Страшное место! — Парнишка помотал рыжей головой. — Наши туда никогда не ходят.
— Так чем оно страшное-то? — Помимо воли Матвей заинтересовался этой еще не рассказанной историей.
— Там люди мрут, — сказал Василий очень серьезно. — А если не мрут, так пропадают с концами.
— Бермудский треугольник, — усмехнулся Гальяно, которого, по всему видать, гораздо больше интересовала речка, чем какая-то гарь.
— Че? — переспросил Василий.
— А ниче! Веди нас к пляжу! С гарью твоей потом разбираться будем.
— Откуда название такое странное? — спросил Матвей.
— Так там гарь и есть. Самая настоящая гарь. — Мальчишка пожал плечами. — Уже почти сто лет не растет на том месте ни травинки! Ну, пойдемте же! А то и в самом деле купаться будет некогда!
До речки добирались в молчании, даже болтливый Гальяно точно воды в рот набрал. Василий резво трусил по тропинке, остальные гуськом шли следом. О приближении воды они узнали по запаху. Возле рек всегда пахнет по-особенному: сырым песком, осокой и еще чем-то неуловимым.
— Почти пришли! — Василий замер перед соскальзывающей с обрыва тропинкой. Тропинка извивалась между зарослями дикой малины, огибала торчащие из земли корни. — Вон там река! Только тут, смотрите, осторожно, не переломайте ноги! — Василий бросил на них снисходительный взгляд и с гиканьем помчался вниз.