Самая темная страсть
Шрифт:
Прежде чем он успел моргнуть, острие меча остановилось у его горла.
Его плоть поджаривалась, а глаза сузились.
— Это из-за осквернения?
— Ты даже не представляешь как мне хочется убить тебя, — сказал ангел.
Хладнокровно, без всяких сожалений.
— Но ты не сделаешь этого.
Иначе ангел бы уже сделал это.
В этом отношении они ясно понимали друг друга.
Если существовало основание, воины действовали без колебаний.
Они не отвлекаются
— Нет, не сделаю.
Бьянке бы это не понравилось.
Оливии — тоже.
Меч опустился и исчез.
— Я хочу вернуть ее обратно, но ты…
слишком нравишься ей.
В его правдивом голосе чувствовалось отвращение.
— И только поэтому ты жив.
Пока что.
Но я хочу, чтобы ты сделал ее несчастной, заставил ее ненавидеть смертную жизнь, и я хочу, чтобы ты сделал это для ее же безопасности.
— Согласен.
— Так просто? — его темные глаза расширились.
— Ты не хочешь оставить ее себе?
Хотел — да.
В этот момент, при мысли о том, чтобы потерять ее раз и навсегда, он признал, что часть его действительно хочет оставить ее себе.
По крайней мере на некоторое время.
Он хотел помочь ей весело проводить время, хотел видеть ее улыбку и слышать ее смех.
Он хотел снова обнимать ее.
Целовать ее.
Прикасаться к ней.
Наконец погрузиться в это сладкое маленькое тело.
Но он не сможет.
Ей будет лучше на небесах, а он сможет вернуться к своей привычной жизни.
К жизни без сложностей.
И забот.
Это отлично, за исключением того, что его попытаются лишить жизни.
Если она останется на земле, то станет смертной.
Хрупкой.
Затем она должна будет состариться и умереть.
И ему придется наблюдать это.
Это было не тем, что он хотел бы испытать в своей жизни.
Никто бы такого не хотел.
Даже она.
Особенно, она.
Моя, бормотал Гнев.
— Нет, — он заставил себя сказать это, и Гневу, и Лисандру.
Он больше не будет игнорировать или принимать требования демона.
Это было слишком рискованно.
— Я не хочу оставить ее себе.
В отличие от ангела, он мог лгать сколько угодно.
— Недавно ты жаждал…
окончательно осквернить ее?
Он упрямо сжал свои губы.
Они не могут продолжать разговор в таком ключе.
Его тело во всех нужных местах уже отреагировало на мысли о ней, лежащей в его постели.
— Я могу видеть все твои действия.
Отлично, итак…
Наверное, они могли продолжать такой разговор.
— Соверши это…
с ней, если то, чего вы оба желаете.
Я не покараю тебя за это. Я лучше других знаю,
И никто не знает Оливию лучше меня.
— Если она не испытает всего…, - Лисандр, грозный ангел, кажется покраснел, — она не захочет покинуть тебя.
Итак.
После этого, сделай ее несчастной, как я уже говорил тебе.
Убеди ее оставить тебя, только не наноси ей физических ран, а я, по мере сил, уговорю Небесный Высший Совет пощадить тебя и твоего маленького демона.
Меру сил Лисандра можно приравнять к гарантии успеха.
Аэрон не сомневался.
Ведь это означало бы что Аэрон и Легион останутся в живых, а Оливия будет под постоянной защитой.
Оливия, которую Лисандр знал лучше, чем кого бы то ни было.
Это высказывание разбудило в нем больше эмоций, чем предложение пощады.
Он должен был стать тем, кто знает ее лучше всех.
— Спасибо, — он заставил себя сказать это.
Смешно.
Слова прозвучали так, будто к его горлу приставили лезвие.
Лисандр отступил, один шаг, второй.
— Я уйду, но сначала дам тебе информацию, которую ты давно жаждешь. Ты не сможешь позаботиться о моей подопечной должным образом, если не будешь знать о том, что происходит вокруг тебя.
Он не стал ожидать ответа Аэрона.
Но Аэрон и не собирался ничего говорить.
Потому что на самом деле он внезапно захотел послать Лисандра подальше, больше чем услышать продолжение его рассказа.
— Вас всегда удивляло, почему Крон сам не уничтожит Галена.
Все очень просто.
Крон и, его жена, Рея презирают друг друга.
Они занимают разные стороны в вашей войне и договорились не брать в плен и не убивать никого из Повелителей самостоятельно.
Их способ ведения войны в каком-то смысле справедливый, я полагаю.
Рея, естественно, защитник и информатор Галена.
Итак.
Богиня помогает Ловцам.
И не какая-нибудь там, а сама королева Титанов.
Можно было и догадаться.
Аэрон встречал ее однажды, когда Титаны только победили Олимпийцев и захватили небеса.
Они призвали его, надеясь, что он снабдит их информацией о Повелителях.
Рея выглядела более старой чем Крон, с седыми волосами и морщинистой кожей.
Она излучала такую холодность и отвращение, что Аэрон опешил. Хотя его в то время больше интересовали новости, относительно перемен на небесах, чем леденящий взгляд одной старой богини.
— Пожалуй, я дам тебе ещё немножко информации, — сказал Лисандр, — она поможет тебе больше чем та, что я уже предоставил.
Крон и Рея такие как ты.