Самая темная страсть
Шрифт:
Правда.
Аэрон повернулся к ней и посмотрел на нее испытующим взглядом.
Его подопечная изменилась с тех пор, как он поцеловал ее у Джили, его грудь поднималась и опускалась, как будто он не мог отдышаться.
— Ни
единого
слова
об этом
больше
от
тебя, — сказал он сквозь стиснутые зубы.
Поцелуй его…
На сей раз она не могла сопротивляться.
Будь проклята эта тьма, она прижалась к нему, встала на цыпочки, и приблизила свои
Легион нужно узнать, что Оливия решительно настроена заполучить этого мужчину.
Обладать им всеми возможными способами.
Ее язык скользнул в его рот, не на короткий миг.
Не просто, чтобы ощутить его вкус.
Он подчинился, ясно давая понять, что жаждет большего, чем удивил ее и подхлестнул ее желание, но она заставила себя остановиться и отпрянуть от него.
— Идем, Аэрон, — сказала она.
У нас куча дел.
У нас двоих.
Не оборачиваясь к Аэрону или к проклятой Легион, она отправилась прочь, как будто будто ее нисколько не ужасали события этого дня.
Глава 16
— Я ничего не вижу, — прошептал Аэрон.
Слишком темно.
— Причем, неестественно темно.
Ни малейшего проблеска света, фонарик, который он захватил с собой, почти не светил, его свет просто растворялся в клубящейся густой мгле.
— Этой ночью мне являлся Лисандр, он сказала, я в любом случае останусь ангелом после того, как мое время здесь истечет.
— Я думаю, я могу…
— Шшшш
Там голос.
Он не хотел, что она стала мишенью.
На самом деле, эта мысль бесила его, и за это он мог упрекнуть только себя.
Он не должен был брать ее сюда, независимо от того представляет угрозу Ночной Кошмар или нет.
Он просто… он не мог оставить ее в опасной близости к Легион.
Или в непосредственной близости к Торину.
К тому же он обещал показать Оливии неприглядную реальность его жизни.
Какой же я дурак.
Дурак, тонущий среди шторма, который сам же его и спровоцировал.
Желание завладеть Оливией… заметь, оно нисколько не уменьшилось.
А только возросло.
Ревность кровожадной псевдо-дочки обренулась в конце концов против ангела, заметь.
Обещание убедить ангела вернуться домой…заметь, как же он ненавидит себя за это обещание.
Отослать ее прочь, никогда не узнать, как она там живет?
Мучительно!
— Она спит, — сказала Оливия, повышая голос.
— Она может проснуться, — сказал он сквозь зубы.
Не обращая внимания на тьму, он прокрался внутрь, нащупал стену и продолжил путь вдоль нее в дом Скарлетт, который на самом деле был подземной усыпальницей на местном кладбище, какая там…обстановка? гробы? он не знал, что может поджидать впереди, вероятность того, что Оливия
Как он сможет защитить ее в подобном месте?
— Она не проснется, я клянусь.
В любом случае.
Если мое время ещё не ушло, возможно я могу…
Слова Оливии замерли на ее губах, он остановился, обернувшись.
Она наткнулась на него и проворчала.
Он почувствовал ее лишь слегка, и наслаждался этим соприкосновением.
Нежная, теплая.
Возбуждающе.
Этого было достаточно, чтобы его тело пришло в готовность.
Снова.
Моя, — сказал Гнев.
Я знаю.
Ты говорил это.
Каждый долбаный раз.
И Аэрон сдался ему, перестал волноваться.
Потому что…
Нет.
Не делай этого.
На миг воцарилось молчание, их дыхание было единственным звуком.
Воздух был затхлым от старости, пыли и смерти, но он мог бы наслаждаться эти мгновеньем вечно.
Рядом с ним, она была в безопасности.
С ним вместе.
— Можешь что?
— Вот это.
Засияли крошечные лучики света.
Он моргнул, протирая глаза.
Эти лучики исходили от ее кожи, осознал он, соединяясь вместе и увеличивая яркость.
Яркость возросла настолько, что разогнала тени прочь, а его глаза слепило.
— Как…
Медленно она усмехнулась, ее лицо светилось, сияло подобно звезде, черные ресницы обрамляли ее небесно-голубые глаза.
Он готов был целовать даже воздух вокруг нее.
Не смей.
Но теперь, когда он знал ее вкус, теперь, когда он чувствовал как она трепещет рядом с ним, как он предполагал сопротивляться?
Легион.
Лисандр.
Свобода.
О, да.
Будь он проклят.
— Смертные иногда терялись во тьме и я указывала им путь обратно.
Оливия переступила с ноги на ногу, и отодвинулась, опустив подбородок.
— Скарлетт за тем углом.
Я могу чувствовать ее.
— Спасибо тебе.
Решительным движением, Аэрон заставил себя отвернуться от нее.
Его глаза опечалились, потеряв ее из вида.
Гнев, тоже, завыл протестуя.
Спокойно.
Мы пока ещё с ней.
Аэрон приказал себе отбросить грязные мысли, и вскоре оказался в импровизированной спальне.
На полу в некоторых местах торчали шипы, они опасно блестели и были надежно прикреплены.
Они соединялись проводами с дальним углом комнаты, посреди всего этого веселья стоял гроб.
Почему гроб? Потому что она могла закрыться там для лучшей защиты? Умная женщина, если так.
Он взял в руку кинжал и подошел ближе, обходя шипы.
Оливия шла за ним, повторяя каждый его шаг.