Самая темная звезда
Шрифт:
– Люк, она ведь дело говорит. – Деймон прислонился к стене и скрестил руки на груди. – Ты мог просто…
– Тебя вообще никто не спрашивает. – Люк повернулся к нему. – Напомни, почему ты все еще здесь?
Парень пожал плечами.
– Тут в сто раз интереснее, чем болтаться с Арчером или Грейсоном.
Сиреневые глаза нахмурились.
– Деймон, если не найдешь отсюда дорогу, я тебе помогу.
– Че-е-ерт, – протянул Деймон, – кто-то сегодня встал не с той ноги.
Он отступил с довольной улыбкой.
– Эви, потом поболтаем.
Стоп.
– Но…
Деймон развернулся и в мгновение ока исчез. Я осталась с Люком.
Вдохнув поглубже, я вновь посмотрела ему в лицо.
– Не собиралась я звать полицию на самом деле. И в мыслях не было.
Люк отвел глаза от опустевшего входа.
– Зачем тогда было угрожать? – Он двинулся ко мне и остановился, когда я замерла. – Ты же понимаешь, насколько это серьезно?
– Мне просто хотелось вернуть телефон, и все. Клянусь, я бы ни слова никому не сказала.
С минуту он задумчиво смотрел на меня, играя желваками на скулах.
– А знаешь, в чем самая главная беда?
Я оглядела пустую комнату.
– Хочешь похитить меня?
– Нет, – ответил он. – Ты ничего не знаешь и этим невероятно опасна.
Я сердито посмотрела на него.
– Какую-то чепуху несешь.
– Если бы.
Он прислонился к белой стене.
– Есть вещи, о которых ты ничего не знаешь, тайны, за которые многие отдали жизни. А ты… тебе ничто не помешает рассказать все друзьям… вроде того парня, что ты притащила с собой.
– И что я им расскажу? – Я в отчаянии всплеснула руками. – Я никому не расскажу о тех лаксенах. Пожалуйста, верни телефон, и мы больше никогда не увидимся. Никогда.
На лице Люка промелькнуло странное выражение. Он потянулся рукой в карман, а потом разжал кулак – на ладони лежал телефон. Мой мобильник.
– Держи.
Я шагнула было вперед, но отшатнулась, опасливо глядя на Люка.
– Я… могу забрать телефон… и уйти?
Люк кивнул.
С замиранием сердца я протянула руку, и он отдал мне сотовый. Я собиралась отдернуть руку, но внезапно его пальцы безжалостно обхватили мое запястье.
Меня слегка ударило током. Притянув меня к себе, Люк наклонился к моему уху.
– Только попробуй заикнуться о том, что ты сегодня увидела, – навлечешь беду на ни в чем не повинных людей: друзей, родных, даже посторонних, – прошептал он. – Тебя я никогда не обижу. Но остальным… не повезет.
По дороге домой я еще долго не могла успокоиться. Не верилось, что я выбралась целой и невредимой из этого клуба и сидела в машине. А еще я не верила, что Люк все-таки отдал мне мой телефон и не запер меня в четырех стенах. Угрожал он вполне убедительно.
Как только я села за руль, сразу же позвонила Джеймсу. К счастью, с ним ничего не случилось и он благополучно добрался до дома. Конечно, у него была куча вопросов, но я заставила его пообещать, что он никому не проговорится о поездке
Я знала, что больше не увижу Люка, но не хотела испытывать судьбу, если один из нас кому-нибудь проболтается.
Про какой уговор говорил Люк? Он меня не трогает, если я держусь в стороне? Какая-то бессмыслица! Я ведь его раньше никогда не видела.
– Да какая разница?! – сказала я вслух.
И действительно, потому что Люк вел себя странно и непонятно. Ну и пусть себе несет чушь.
Мне хотелось забыть об этих выходных, и я забуду. Хайди убедила меня, что ноги ее в клубе больше не будет, и я твердо решила не рассказывать маме правду о недавних событиях при первой же встрече, как только она на меня зыркнет своим строгим взглядом.
Особым взглядом полковника Сильвии Дашер.
К счастью, я знала, что мама на работе и, возможно, не вернется до поздней ночи. Так что можно было целый день не переживать из-за ее «взгляда» и не волноваться, что признаюсь во всех глупостях, которые совершила за последние сутки.
Не помню, умел ли отец пригвоздить взглядом? Строила меня всегда мать. Если честно, воспоминаний о нем оставалось все меньше. Я сжала руль. Казалось, этот старенький «лексус» – единственное, что осталось от папы на память. А я ведь на отца совсем не похожа. Похожа на маму. Так что собственное отражение в зеркале о нем не напоминало, и с каждым годом мне становилось все труднее воскресить его лицо.
Отец, сержант Джейсон Дашер, погиб во время войны с лаксенами. За заслуги перед родиной, перед всем человечеством его посмертно наградили медалью Почета.
Думая о нем, я с трудом представляю не только его образ, но и голос. До войны он не часто бывал дома, по долгу службы колесил по Штатам. Жаль, что мы мало бывали вместе, и воспоминаний почти не осталось, только машина. Я едва помню его лицо, а фотографий нет. Они остались в доме, который мы покинули во время нашествия.
И все же рядом со мной была мама. После войны мало кто мог этим похвастаться, а моя мама была еще и лучше всех.
Потери были огромными. Правда, Колумбия оказалась среди немногих городов, которым повезло. От нашествия она почти не пострадала. Лишь несколько зданий было серьезно повреждено – в основном от вспыхнувших пожаров и массовых беспорядков, но беспорядки творились по всей стране.
Нам с мамой повезло меньше. Мы жили в пригороде Хейгерстауна, в штате Мэриленд, а почти все города вдоль восемьдесят первой федеральной автомагистрали были разрушены из-за боевых действий, которые велись и на земле, и в воздухе.
Другие города пострадали еще больше.
Некоторые из них захватили лаксены, а те города, в которых лаксены подстроились под человеческую ДНК, вытеснив людей, канули в небытие окончательно. Александрия, Хьюстон, Лос-Анджелес и Чикаго – на эти мегаполисы сбросили неядерные электромагнитные бомбы, уничтожив практически всех лаксенов, а также уничтожив все оборудование.