Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину?
Шрифт:
Кроме того, ни у кого из исследователей, мемуаристов и т.д. ни до, ни после публикации этого шедевра исторической мысли нет никаких упоминаний о существовании каких-то «еврейских резерваций>> на территории РГО «ЛОС».
Во-вторых, употребление авторами книги «Антипартизанская республика» термина«резервация», пусть даже и «еврейская резервация», также можно расшиф- рововать неоднозначно. По меньшей мере, оно двусмысленно. Ведь резервация — это не тюрьма, не лагерь для заключенных, уж тем более не концлагерь советского или же несравненно гораздо более мягкого по условиям содержания, германского типа. Это даже не еврейские гетто периода Второй мировой войны на территории Западной Европы и Польши. С их внутренними правительствами «Юденратами», внутренними
Достаточно вспомнить существующие с успехом до сих пор индейские резервации на территории США. Где индейцы живут на полном гособеспечении в своих традиционных вигвамах, ничего не делают, целыми днями куря трубки мира, раскрашенные и все в перьях. Это что же получается, авторы книги «Антипартизанская республика» что-то подобное имели в виду, когда писали о каких-то мифических «еврейских резервациях» на территории РГО «ЛОС»?
В-третьих, сам факт «изоляции», опять-таки, «пере- водчика-еврея Вронского-Блюм Абрама Борисовича» это еще не есть доказательство гонений на евреев. Скорее даже наоборот, это может служить доказательством отсутствия в РГО «ЛОС» гонений на евреев, тем более гонений геноцидных, геноцидальных, геноцидовидных и геноцидообразных. Потому что «переводчик-еврей Вронский-Блюм Абрам Борисович» служил себе спокойненько, служил в канцелярии. И не у кого-нибудь, а у цельного бургомистра Локотьского района. Аж до самого января 1943 г. служил. И все поголовно в Особом Локотьском Округе, ведь Локоть — это столица РГО «ЛОС», знали, разумеется, что переводчиком в канцелярии Локотьского бургомистра служит еврей. Потому что фамилия-имя-отчество переводчика Вронский- Блюм Абрам Борисович яснее ясного говорят об обладателе, что он — еврей.
Риторический вопрос — а вот когда Абрам Борисович Вронский-Блюм устраивался на работу в канцелярию бургомистра Локотьского района не кем-нибудь, а русско-немецким переводчиком (ведь не с идиша на русский переводить он устраивался на работу!), М.И. Морозов что, не знал, кто перед ним стоит? Не знал, какая работа предстоит переводчику с немецкого на русский и наоборот? Не знал, что тому придется присутствовать на всех встречах М.И. Морозова с германскими представителями, в том числе из числа эсэсовцев, гестаповцев и эсдэшников? С тем самым пресловутым СС-оберштурмфюрером Хайнрихом Леляйтом, главой группы связи СС и СД при РГО «ЛОС»?
Не знал?
Представьте себе только эту сцену. Сидит себе в своем бургомистровском кабинете бывший главный бухгалтер Брасовского райпотребсоюза, а ныне лютый фашистский прихвостень и ярый пособник немецко- фашистских оккупантов бургомистр столицы РГО «ЛОС» города Локоть Михаил Иванович Морозов. Сидит и думает, как бы ему побольше советских патриотов со свету сжить. Ну, всяких там «коммунистишен, политкомиссарен унд юден». Ведь пособники немецко- фашистских оккупантов — они же день и ночь только этим и занимались. Даже и по-немецки, т.е. немецкими словами, как их хозяева, думали об этом. А тут в кабинет к нему входит гражданин некий. Пусть даже и не горбоносый брунэт с оттопыренными ушами, глазами навыкате и толстыми синими губами навыворот. А наоборот, яркий блондин с арийскими чертами лица и ярко- голубыми глазами (как Вернер Голдберг, чистокровный еврей-мишлинг 1-й степени, бывший в III Рейхе образцом истинного арийца и германского солдата). Входит и на работу просится. Да не дворником или писарем каким-нибудь, а переводчиком с немецкого на русский и наоборот.
«А как зовут тебя, любезный?» — интересуется изощренный фашистский прихвостень и наймит В.И. Морозов, на минутку отвлекаясь от своих коварных и подлых предательских мыслишек (ведь у наймитов мыслей быть не может по определению — только мыслишки, причем обязательно
«Вронский-Блюм я, Абрам Борисович», — потупя взор, ответствует претендент на не менее подлое звание лакея немецко-фашистских оккупантов, от робости чертя носком ботинка потертый ковер (в кабинетах фашистских холуев и прихвостней только потертые ковры могут быть — им других, посвежее, по рангу их прихвостничьему не положено!) на полу кабинета фашистского прихвостня.
И что делает верный лакей и презренный наймит немецко-фашистских оккупантов бургомистр Морозов? Бросает наглого кандидата в прихвостни оккупантские в «еврейскую резервацию»?
Ну конечно, разумеется, Морозов... принимает Абрам Борисыча на работу переводчиком.
Далее — сцена из бессмертного «Ревизора» Гоголя?
...Знал, отлично знал и отлично все понимал бургомистр Локотя М.И. Морозов. И тем не менее «еврея Вронского-Блюм Абрама Борисовича» на работу в собственную канцелярию русско-немецким переводчиком принял.
И то, что еврей спокойно служил в течение длительного времени в самой администрации самого бургомистра самого Локотьского района, и не кем-нибудь, а русско-немецким переводчиком, говорит о многом.
В первую очередь, как уже упомянуто выше, о том, что он регулярно встречался с представителями германской армии, СС, СД и гестапо. А также о том, что при встречах (по крайней мере, при первой встрече обязательно) его представляли этим самым отпетым гестаповцам и эсэсовцам по имени, фамилии и отчеству. Даже если не представляли по отчеству — то имени и фамилии уже «выше крыши» хватало, чтобы эти самые гестаповцы и эсэовцы поняли, «кто есть осу».
И переводил он им потом с немецкого на русский и наоборот все, что они говорили бургомистру Локотьского района М.И. Морозову, и все, что он им говорил в ответ. И ничего, терпели СС-оберштурмфюрер Генрих Леляйт и СС-гауптштурмфюрер (или гауптман полиции — здесь это неважно) Йохум «переводчика-еврея Вронского-Блюм Абрама Борисовича». Что также, кстати, наводит на определенные умозаключения относительно того, как в реальности обстояли дела с «еврейским» вопросом.
Так что истинная причина «изоляции» и последующей быстрой гибели несчастного Абрама Борисовича Вронского-Блюм кроется, скорее всего, в чем-то совершенно другом. Вспомните еще один странноватый факт: в январе 1943 г. он был «изолирован» бургомистром М.И. Морозовым, а уже в списках на 1 февраля 1943 г. «..значится выведенным из штата в связи со смертью». Следует также обратить самое тщательное внимание и на саму вышеприведенную формулировку, опять-таки, несколько странную в свете ранее упомянутых событий.
Давайте порассуждаем логически. Если АБ. Врон- ский-Блюм был «изолирован» бургомистром М.И. Морозовым и тот даже просил начальника штаба РОНА И.П. Шавыкина выделить ему другого переводчика, почему тогда этот самый АБ. Вронский-Блюм одновременно с «ьсзоляцией» не был выведен «за штаты» канцелярии бургомистра Локотьского района? И почему он был «выведен из штата» канцелярии только «в связи со смертью»?
Честно говоря, автору книги напрашивается только одно объяснение всех этих вроде бы на первый взгляд непонятных неувязок и странностей.
А именно: длительное время исправно трудившийся переводчиком с немецкого и на немецкий в районной Управе бургомистра Локотьского района Абрам Борисович Вронский-Блюм через некоторое время попал под серьезное подозрение контрразведки или полиции. Заподозрившей его в связях с партизанами.
То ли эти подозрения были обоснованные, то ли они большей частью базировались на антисемитизме кого- либо из следователей, то ли примитивный завистник- злопыхатель из числа соседей и «друзей» появился у Абрама Борисовича — сейчас этого уже, к сожалению, не установишь. Но «компромат», пресловутая «компра», был положен на стол бургомистру М.И. Морозову. И тому ничего не оставалось сделать, как отдать приказ о временной «изоляции» своего штатного работника «переводчика-еврея Вронского-Блюм Абрама Борисови- %м». И попросить вышестоящее руководство округа «выделить на эту должность другого человека».