Самая желанная мечта
Шрифт:
***
Под предлогом, что нужно готовиться к экзаменам, а делать это лучше всего в компании с Денисом, Лиле удалось отложить возвращение в квартиру на полтора месяца. Мама звонила каждое утро и вечер, забрасывала вопросами, а в конце разговора каждый раз тревожно спрашивала: всё ли у неё в порядке? В выходной она и Виктор Ильич наведывались к Васильевым проведывать беглянку. Так произошло и в эту субботу. Не успела Лиля с книжкой в руках расположиться в шезлонге, сделанном дедушкой из тополиных досок, как зазвенели
– Привет. Чем занимаешься? – Ольга Захаровна цепким взглядом окинула дочь. Увидев лежак, стоящий между двух сливовых деревьев, покачала головой. – Весеннее солнце очень жгучее. Вредно загорать в полдень. Надеюсь, ты не устраивала такой солярий ежедневно? Куда только бабушка смотрит.
Лиля вздохнула. Ну пошло-поехало. Будто она несмышлёныш и за ней до сих пор нужен глаз да глаз.
– Привет, мам. Во-первых, я всегда загораю до десяти утра и после четырёх вечера. Во-вторых, сегодня облачно и солнце без конца скрывается за тучами. В-третьих, тень от ветвей слив скоро ляжет на шезлонг. В-четвёртых, за полмесяца я загорела достаточно, чтобы не повредить свою шкурку. Могу добавить ещё в-пятых, апрель не такой уж жаркий месяц, на улице всего двадцать шесть градусов.
Ольга Захаровна замахала руками.
– Хватит, хватит. Тебя не переспоришь. Виктор Ильич купил тигровые креветки и сёмгу. Будем готовить их на мангале. Устроим праздничный ужин.
– Праздничный? В честь чего?
– Ты наконец возвращаешься домой. И никаких больше возражений, я уже устала слушать твои выдумки. Можешь мне объяснить, почему с тех пор как появился Виктор Ильич, ты больше не хочешь жить со мной? Это из-за него? Или есть другая причина? У меня такое чувство, что выйдя замуж, я потеряла тебя.
Лиля внутренне ахнула. Она понимала рано или поздно мама заметит её отчуждение, но ужасно не хотелось ничего ей объяснять. Что у неё имеется? Только подозрения в ненормальном отношении к ней отчима. Что он такого сделал? Просто смотрел на неё. Это озвучивать глупо и необъективно.
– Мама, с чего ты взяла, что я не хочу с тобой жить. Виктор Ильич тут совершенно ни при чём. Просто я всю жизнь провела здесь, к квартире до сих пор не привыкла. К тому же мне не хватает моего лучшего друга Дениса. А ещё отсюда удобнее ходить в школу.
– Это правда? И никаких других причин нет?
– Нет.
– Тогда, пожалуйста, не расстраивай меня. Собери вещи, после ужина поедешь с нами.
– Ну, мама! Разве мои доводы неубедительны? Можете по выходным навещать меня, как делаете это сейчас.
– Ты моя дочь. Я скучаю по тебе. Перед отъездом на учёбу хоть немного побудь со мной.
Лиля поняла, что мама всерьёз на неё обиделась. Делать нечего, придётся покинуть улицу Луговую.
– Хорошо. Вернусь с вами.
Лицо
– Вот и ладно. Как соберёшь вещи, Позови Дениску на креветки.
Лиля поплелась в дом. На площадке для барбекю Виктор Ильич уже разжёг мангал. Увидев её, он помахал рукой. Лиля молча кивнула.
На кухне дедушка и бабушка разглядывали огромных полосатых креветок, лежащих в белом пластиковом ящичке, рядом на подносе масляно поблёскивали розовато-оранжевые куски сёмги.
– Твой отчим старается нас порадовать, – заявил Лев Романович, трогая толстый бок креветки.
Лиля буркнула.
– Наверно, хочет подлизаться к вам.
Елена Петровна, поправив лёгкую косынку на шее, укоризненно посмотрела на внучку.
– Не стоит так говорить. Мы ему никто, но он к нам уважительно относится. И как я заметила, терпеливо и по-доброму к тебе.
Лиля упрямо поджала губы.
– Просто он знает: вы родные и близкие нам люди, поэтому хочет вам понравиться.
Лев Романович, нахмурившись, задумчиво погладил лысину. Белый пушок волос на затылке оставался единственной растительностью на его голове. В прозрачных голубых глазах промелькнуло недовольство.
– Что плохого в том, что он хочет понравиться? Он вошёл в прежде чужую для него семью и должен научиться со всеми ладить. А ведь это не так просто. Ты поймёшь, что он чувствует, когда сама выйдешь замуж и попадёшь в незнакомый мир. Ты ведь знаешь, что у Виктора кроме матери больше никого нет?
Лиля растерялась. Она понятия не имела о родственниках отчима.
– Дедуль, а тебе-то откуда это известно?
– Хоть иногда надо интересоваться людьми рядом с собой, – усмехнулся Лев Романович. – В прошлую субботу, когда ты умчалась с Денисом в кино, я играл в шахматы с Виктором. Он рассказал: мать воспитала его одна, без чьей либо помощи, и у неё была нелёгкая жизнь.
– Почему я её на свадьбе не видела?
– Она уже три года как частично парализована. Виктор нанял двух медсестёр, они посменно находятся возле неё. Да и он не забывает мать, проведывает её ежедневно.
Лиля недоверчиво поинтересовалась:
– Это он тоже тебе сказал?
– Нет. Это Оля поведала. Пару раз она ездила с ним в загородный дом и видела мать Виктора.
– А мне мама ничего об этом не говорила, – задумчиво произнесла Лиля.
– Когда ей с тобой беседы разводить, ты вечно чем-то занята. Оля жаловалась, в последнее время ты как чужая стала.
– Это ей только кажется. Просто мама не заметила, что я уже взрослая.
Елена Петрова хмыкнула.
– Да неужели? А кто вчера по саду с Дениской бегал, из водных пистолетов стрелял? Кто орал, как резаная, когда на голову майский жук спикировал? Нежели это наша великовозрастная старшеклассница?
– Мама, о чём это вы? – спросила Ольга, появляясь на кухне. И спустя много лет она не прекратила родителей первого мужа звать отцом и матерью. Ольга искренне считала их таковыми.
Круглое полное лицо Елены Петровна осветилось улыбкой.