Самая желанная особь
Шрифт:
– Нет, нет, Олия. Откройся… Ну же девочка, ты сможешь… - в отчаянии шептал он, вливая и вливая в нее все что мог собрать.
– Угроза ликвидирована. Протокол 8-ЭС/67 отменен, - услышал он удовлетворенный голос искина.
– Нет! Нет! – уже в голос заорал он.
??????Он не слышал, что ему говорила Саша, не обращал внимания на сухой отчет Олеш о восстановлении системы. Все вокруг перестало существовать.
–
Никогда раньше он не делал такого, но выбора не оставалось. Он лучше сам загнется от перерасхода сил, чем позволит Олии уйти вот так.
Сосредоточился на этот раз на своем сердце, вслушался в его сумасшедший ритм, слился с ним и принялся вытягивать из него тонкую прочную нить. Этой новой нитью он свяжет их с Олией. Крепко, навсегда и получит, наконец, доступ к ее сердцу, чтобы спасти ее. Должно помочь. Он верил, неистово верил, что поможет.
Не заметил, сколько прошло времени. По его ощущениям, бесконечно много. Острая боль терзала его грудь, но он не останавливался. Тянул и тянул спасительную нить. Он не давал страху овладеть собой. Ему нельзя было поддаваться этому чувству. Нужна была вся уверенность и решительность, что все получится.
Наконец, нить коснулась сердца Олии, потянулась и оплела его своей сетью. Ну же! Давай! Просыпайся!
И сердце дрогнуло от его усилий. Сначала несмело, а потом все быстрее и четче забилось под его взглядом. Ритм восстанавливался, и Олия оживала на глазах.
Кто-то с силой тормошил его плечо. Он поднял глаза. Саша ожесточенно что-то ему кричала. Моргнул и сосредоточился. Переключил свой слух на внешнюю сторону.
– В капсулу ее! Быстро! Мы запустили все! – проорала Саша в который уже раз.
Лайс мгновенно ответил действием: вскочил и подхватил свою девочку. Саша показала куда ее положить и быстро опустила крышку. Ее пальцы запорхали по панели настройки.
– Ты молодец. Ты просто молодец… умница, - облегченно плакала она, продолжая настройку. И не понятно было кого она хвалит: его или Олию?
Он сам готов был пустить слезу, настолько его накрыло ошеломительным облегчением. Но полностью расслабиться он себе позволить не мог. Сердце постоянно возвращалось и контролировало их связь. Она была как никогда ясной и четкой. Ничего больше не мешало ему ощущать пульс своей ашшелы.
Думал большего счастья не бывает, как вдруг почувствовал новый ритм. Слабый, совсем робкий…
Не может быть! Но подтверждая его догадки, заговорила Саша, сбиваясь от волнения.
– Лайс… Олия, она…
– Ждет ребенка, - кивнул он, ошеломленный этой новостью.
А в груди уже расплывалось, ширилось, распирало невероятное радостное чувство. Саша однажды говорила, что
Глаза не выдержали и все-таки выдавили из себя влагу. Он понял, что плачет, бережно поглаживая холодный бок капсулы.
?Эпилог.
Я проснулась со странным чувством, словно что-то случилось. Что- ужасное, но я этого не помню. Потом воспоминания постепенно начали просачиваться, и меня буквально подкинуло на кровати.
Лайс! Саша! Программа!
– Шшш… Тише. Куда это вы так подскочили, исса?
– услышала я чей-то ворчливый голос.
Голова действительно кружилась и перед глазами все еще расплывалось. Я проморгалась и и увидела незнакомую женщину в форме медика… и Лайса. Он нетерпеливо маячил за ее спиной и пытался пробиться ко мне ближе.
Врач словно нарочно очень долго осматривала и снимала данные. Лайс терпел, но его взгляд прожигал меня насквозь. Я смотрела только на него и поэтому почти пропускала мимо ушей все, что мне говорила медик. Но ее последняя фраза заставила удивленно моргнуть и замереть.
– И постарайтесь меньше теперь волноваться. Думайте о ребенке. Это может осложнить беременность.
Что?
Я опустила глаза на свой плоский живот, прикрытый только больничной робой. Потом снова их подняла и утонула в мерцающей счастливой синеве. Не заметила как удалилась врач. Лайс, наконец, подошел и осторожно присел рядом.
– Так это правда? – дрожащими руками прикрыла живот.
Он улыбнулся такой гордой радостной улыбкой, что я поняла. Правда. Испуганно сглотнула. Я не знала как реагировать. Но как же…
– Лайс, а Саша? Как вы… - вскинулась я, возвращаясь к своим воспоминаниям.
– Все хорошо, - он порывисто обнял меня и зарылся лицом в мои волосы. Тяжелые ладони бережно огладили спину. – Теперь все хорошо, Олия.
Он отстранился немного.
– Помни, что тебе нельзя волноваться, - нарочито сурово сказал, заглянув мне в глаза. Заботливо стер пальцем две мокрые дорожки на щеках. – Ты умница. Все правильно сделала и очень нам помогла.
Больше он мне ничего так и не рассказывал до самой моей выписки. И только когда врачи признали меня окончательно здоровой и восстановившейся, я узнала подробности.
Лайс спас меня в самый последний момент. Остановил, а потом запустил мое сердце, продираясь через барьеры, выставленные проклятым хиламом. Его так и не смогли убрать из мнея полностью, но Саша дала надежду. В тех архивах, что получили при освобождении мамы оказалось много чего интересного. Мой отец очень подробно вел свои записи и точно не ожидал, что они когда-нибудь попадут в чужие руки.