Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала
Шрифт:
Но вот звезды исчезли, — Конко-сом так и не успел понять их немой язык, — пропели вторые петухи, и подул свежий утренний ветерок. Начал Конко уже засыпать — и вдруг почувствовал острую боль в левом усе.
Открыл Конко-сом глаза и увидел рядом со своим песчаным ложем куропатку Воло. Это она ухватила его за ус своим крепким коротким клювом.
А Воло-куропатке просто нечего было делать. С тех пор как пошли дожди, воды было вдоволь повсюду, и Воло уже не приходилось бегать до самой старицы для утренних омовений. Вот она и не знала, чем заняться в утренний час.
Еще до восхода солнца просыпалась куропатка Воло и расхаживала повсюду, бегала
Увидела Воло-куропатка слезу в глазах Конко и решила, что сом наконец проснулся. Выпустила она его ус из клюва и сказала:
— Братец мой Конко, мы давно не виделись! Я надеюсь, ты провел ночь спокойно?
Было это приветствие слегка ехидным, но Конко-сом еще не совсем очнулся от дремоты и ехидства не заметил. А потому он ответил вежливо и любезно, как полагается всякому воспитанному человеку:
— Да, спасибо, я провел ночь в мире с собой.
— Извини уж меня, что я тебя разбудила так рано и так невежливо, — сказала тогда куропатка Воло. — Приглашаю тебя позавтракать. Пойдем с этой песчаной земли на поля, где зреет или уже созрел урожай. Пойдем поедим всяких вкусных вещей вволю! Пойдем поворуем на крестьянских полях!
— Поесть? Что мы можем там поесть? Воровать? Что мы можем там своровать?
— Просо, мой милый родич! Маис, фасоль, арахис, мой милый родич!
— Я не могу пойти на поля. Мне туда не добраться. И я ничего не могу там сделать, даже поесть не смогу.
— Я одолжу тебе все, что понадобится. Все, что ты только захочешь.
— У меня нет лап.
— Я тебе одолжу!
— У меня нет когтей.
— Я тебе одолжу!
— У меня нет клюва.
— Я тебе одолжу!
— У меня нет крыльев.
— Я тебе одолжу!
— У меня нет перьев.
— Я тебе одолжу!
Куропатка Воло одолжила сому Конко все, чего ему не хватало, чтобы отправиться завтракать на поля крестьян.
И вот оба они на ухоженном поле, где уже созрел урожай.
Принялись они носиться от куч маниоки с медово-сладкими корнями к метелкам маиса, от маиса к стеблям со сладкой фасолью.
Время от времени куропатка Воло поднимала голову, настораживалась и оглядывалась.
Уже много раз воровала она урожай у людей и зверей и всегда была настороже. Она хорошо слышала и далекий неясный шум, и каждый легкий подозрительный шорох, и глубочайшее безмолвие.
Куропатка Воло, едва-едва вылупившись из яйца, уже знала, как и куда ей бежать от малейшей опасности. Лучше всего она различала мерную, тяжелую поступь крестьян и почти неслышный шаг осторожных охотников.
И на этот раз, услышав хорошо знакомую ей мерную поступь хозяина поля, крестьянина Кеба, куропатка Воло вытянула шею, еще раз прислушалась и закатила глаза.
— Верни мне все, что я тебе одолжила! — закричала она Конко-сому. — Верни мне тотчас и лапы, и когти, и крылья, и перья.
Конко-сом вернул куропатке лапы и когти, крылья и перья и остался посредине поля совсем голый.
А Воло-куропатка подхватила свое добро, оперилась и взлетела перед самым носом крестьянина Кеба.
— Пррри-веттт!
Хозяин поля, крестьянин Кеба, вытаращил глаза, когда увидел усатую рыбу Конко на грядке с фасолью.
— Что это? Рыба кормится на моем поле?
И тогда Конко-сом пожаловался
Пел Конко-сом очень тихо, и очень нежно, и очень грустно, но крестьянин Кеба уже взвешивал на руках его голое тело без чешуи и мечтал о прекрасной ухе, или сочном кускусе, или каком-нибудь вкусном блюде с жирной подливкой. Все это могла приготовить Тара, самая младшая из четырех его жен.
И вот бросил Кеба-крестьянин поющего сома Конко, рыбу голую и усатую, в мешок и отнес к своей самой молодой и красивой жене.
— Посмотри-ка, Тара! — сказал он. — Вот тебе рыба; она кормилась на нашем поле.
— Рыба кормилась на поле? Как заяц? Слыхано ли такое? — воскликнула юная Тара, хлопая в ладоши.
— Ну, не совсем, как заяц, эта рыба воровала на грядках.
— Рыба воровала на ноле? Видано ли такое? — поразилась молодая жена крестьянина Кебы.
И в ответ ей Конко-сом снова запел тихо и жалобно:
Я на вашем был поле, Но не по своей воле! Куропатка пришла ко мне, — Теперь она улетела, — Сказала: «Пойдем кормиться на поле!» Я ответил ей: «У меня пет лап». «Я тебе одолжу», — сказала она. Я ответил ей: «У меня нет когтей». «Я тебе одолжу», — сказала она. Я ответил ей: «У меня нет крыльев». «Я тебе одолжу», — сказала она. Я ответил ей: «У меня нет перьев». «Я тебе одолжу», — сказала она. Привела меня куропатка Воло. Я на вашем был поле, Да не по своей воле, А Воло улетела, — пррри-веттт!Была Тара самой юной из жен крестьянина Кеба, но вовсе не самой глупой. В родной хижине ее многому научили. И узнала она от старых людей немало, прежде чем попала в хижину мужа. Но ни разу в жизни Тара не видела поющих рыб, не слышала, чтобы рыбы кормились на крестьянских полях!
И сказала Тара:
— Эту рыбу нельзя класть в котел даже с самыми лучшими пряностями, она не годится даже для самого сочного кускуса или риса с подливкой! Этот сом — не для еды. Если мы его съедим, нам не будет покоя.