Самхейн. Падение

Созутов Семен Евгеньевич

– Ваше превосходительство!
– бодрый голос дежурного легионера отвлёк сотника от размышлений - Преступник доставлен по вашему приказанию!

– Заводите. Ты можешь быть свободен.
– Устало отмахнулся он от рядового.

– Но, ваше превосходительство - робко начал дежурный - это может быть опасно.

– Руки связали? ...Ах да у него же только одна.... Ну, тогда, тем более что он сможет мне сделать однорукий, да ещё и связанный? Исчезни, я тебе говорю.

– Есть исчезнуть!
– Фигура рядового и впрямь бесследно исчезла в коридоре.

Зашедший

в комнату мужчина, на взгляд сотника, абсолютно не производил впечатление человека, способного справиться с тремя его легионерами, но, тем не менее, он был перед ним, а словам десятника Фрабра, лучшего в его сотне, но не сомневался ни на секунду.

– Ну, и что же мне с тобой делать, герой?
– задумчиво разглядывая собеседника, проговорил Фаргус.

– Лучше всего было бы, конечно же, меня отпустить, но ты ведь не сделаешь этого?

– Ты убил легионера Хаоса, моего легионера, и ты считаешь, что я могу тебе это спустить?!

– Какая разница, что я считаю, решать ведь всё равно тебе.

– А ты неплохо держишься, мне это нравится. А скажи-ка мне, где же это ты выучился так драться?

– Я родом из Санариса, там все знают с какого конца браться за меч.

– В одиночку, с одной рукой справиться с тремя пусть даже пьяными легионерами Хаоса, слишком круто, даже для санариссца, ты не находишь?
– Норт неопределённо пожал плечами - что-то ты темнишь братец, темнишь и недоговариваешь.... Впрочем, ладно - Фаргус хлопнул ладонью по столу.
– Твоё прошлое меня мало интересует, а вот настоящее... Ты убил одного воина, тем самым, нанеся урон армии нашей империи, так восполни его! Вступи в легион на место Вальта, считай, что отбор ты уже прошёл. Тогда мы забудем об этом инциденте, и ты не понесёшь никакого наказания.

– Что будет, если я откажусь?

– Тебя казнят, как это и положено по закону. Решайся! Выбора у тебя всё равно нет.

Норт промедлил несколько секунд.
– Когда мы выступаем?

– Вот, слышу речь настоящего мужчины!
– обрадовано воскликнул сотник - Выступаем завтра в обед.

– У меня будет две просьбы.

– Что ж, излагай, если они в пределах разумного, то я их исполню.

– Первое: я хотел бы провести оставшееся время со своими домашними.

– Уж не надумал ли ты сбежать от меня?
– недобро прищурился Фаргус.

– Нет, я даю слово, что не сбегу, к тому же я знаю, кто пострадает в случае моего бегства.

– А ты ещё и не глуп.
– Одобрительно протянул сотник - Знаешь, ты начинаешь нравиться мне всё больше и больше. Ладно, слову твоему поверю, но, гляди, если обманул, из под земли достану. А вторая просьба?

– Определи меня в десяток к Фрабру.

– А мести своих "дружков", которых ты так славно отделал, не боишься?

– Нет, не боюсь.

– Хорошо, будь, по-твоему. Воин всегда лучше воюет рядом с теми, кого знает, и кому доверяет. На сегодня можешь быть свободен, но завтра, чтоб был не позднее девяти утра, тебе нужно будет ещё ознакомиться со своими новыми обязанностями.

– Есть, быть не позднее девяти утра, ваше превосходительство!

– А ты схватываешь на лету,

я рад, что не ошибся в тебе. Ступай!

* * *

– Бедный мой, сколько же ты страдал...

Убогая обстановка хижины. Развешанные везде пучки целебных трав. Два тела, переплетённые в объятьях. И та особая атмосфера, которая царит между двумя влюблёнными, когда всё понятно без слов. Мика сегодня был сослан спать в пристройку, в которой раньше спал Норт, безо всякой надежды на возвращение.
– Расскажи мне ещё о себе!

Их с Ханной первый раз был похож на бурю, нет на целый пылающий океан эмоций, эта сладкая мука, казалось, длилась целую вечность. И лишь одно мгновение. Он, казалось, проник своим внутренним взором во все тайны мироздания, пронизал взглядом бесчисленное множество миров, и, в тот момент, когда семя, наконец, покинуло его, он вспомнил всё.

Вспомнил своё детство в одной из многочисленных деревень княжества Гинор, вспомнил, как был рабом, сначала у сархалионских работорговцев, а потом и на страшных рудниках Южных гор, месяц работы на которых превращают здорового человека в полного инвалида.

Вспомнил встречу с Самхейном, и то, как стал богом, и, наконец, поединок, так плачевно закончившийся для него. Воронвэ вспомнил всё, и, подчиняясь не объяснимому внутреннему порыву, начал рассказывать Ханне о своей жизни, не утаивая ни малейшего факта.

Целительница слушала, широко открыв глаза, о вещах недоступных пониманию простого смертного, она сразу и безоговорочно поверила словам Воронвэ, теперь недостающие звенья головоломки потихоньку складывались в её голове, теперь стали понятны и причины страшной грозы, бушевавшая в ту ночь, и явное сходство изображения на иконах в тёмных храмов, с найденным мужчиной, которое и раньше было очевидным, просто ни у кого не хватило ума и фантазии связать несчастного калеку, с одним из самых могущественных существ этого мира.

Теперь всё встало на свои места. И Ханна, прислушиваясь к своей душе, корила себя за то, что не испытывала перед богом, пусть даже и бывшим никакого чувства благоговения, только сильную и искреннюю любовь, которую, испытывает женщина к своему избраннику.

Ей было невдомёк, что Воронвэ, был на седьмом небе оттого, что она воспринимает его как простого человека, которого можно просто любить, а не восхищаться издали, так бывшего Бога Ветра не воспринимал никто вот уже почти пять веков...

* * *

– Не ходи, прошу, тебя убьют на этой войне!
– Всё давно было решено, но сердце, сердце, не приемлющее доводов рассудка, кричало о беде, непоправимой беде.

– Нет, не убьют.
– Убеждённо возразил Воронвэ - Теперь мне есть куда возвращаться и ради кого жить, а, значит, умирать я просто не имею права. Я выживу. Ради тебя. Ради Мики, наконец!

– Хорошо, любимый, я буду ждать тебя, мы все втроём будем ждать тебя.
– Тихо прошептала девушка.