Сами вы бездушные! Если бы вещи были живыми

Белякова Анна

– Какие творческие детки! – Лёля от восторга захлопала. – А как нынешний ваш муж относится к детям?

– Он прекрасный отец, насколько это возможно в современной жизни! У него много дел по работе, я к тому же требую своей доли внимания, с детьми гуляет, делает уроки, когда не загружен, у него есть свои увлечения.

– У

вас есть общие увлечения? Говорят, это важно для крепкости пары.

– Да, мы вместе путешествуем. Иногда без детей – тогда получается романтика.

– А когда с детьми?

– С детьми веселуха, и ты себе не принадлежишь. Но так как дети – часть тебя, то и их жизнь – это часть твоей жизни. Всё справедливо.

– Каролина, как вы относитесь к измене?

Каролина широко раскрыла глаза.

– Ну и переходы у вас от вопросов к вопросам…

– Передача называется «Опусы, открытия, откровения», – в такт слова кивала Лёля.

– Отношусь отрицательно.

– Вы допускаете такой случай?

– Нет.

– Но жизнь – штука непредсказуемая. Может произойти всё что угодно. Представьте…

Каролина прервала ведущую:

– Подождите. Я не хочу это представлять. Я не допускаю таких мыслей даже, вы ведь знаете, что мысль материальна?

– Но всё же.

– Мой мир рухнет.

Лёля застыла с микрофоном в руке. В горле сжался комок. Она уже слышала эту фразу сегодня. Действительно, мир рушится от предательства, а не от проблем на работе. Зависла она на пару секунд, эту заминку заметила гостья, потому продолжила:

– Не знаю, что будет, но прежней я не буду уже точно. В жизни всё имеет цену. Каждая ситуация для чего-то. Но я предпочитаю разрешать ситуации по мере их возникновения.

– Каролина, спасибо вам большое за интересную беседу! Спасибо за откровения! Желаем вам и вашей семье мира, пусть всё будет как есть или лучше!

***

– Микрофончик, – тихо шептала лампа, – что с

тобой? Ты со мной не говоришь весь день.

– Я придумал, чем хочу заниматься.

– И чем?

– Я хочу жить в доме Каролины Викторовы и принимать участие в домашнем театре детей. Где дети – там свет, где позитив – там гармония и спокойствие.

Лампа включилась:

– Я тоже излучаю свет. Посмотри!

Но микрофон больше не проронил ни слова.

Шкаф

Я шкаф. Большой, вместительный. У меня два зеркала. Открывается панорамный вид на комнату. Поставили меня напротив кровати. А, забыл сказать, что стою я в спальне. Дальше, думаю, можно не продолжать. Сами всё понимаете, не маленькие.

Что я могу сказать про хозяев своих? Они хулиганы. Но, честно говоря, я, наверное, сам хулиган, потому что жить в спальне мне нравится больше, чем на фабрике. Там что? Одни мужики в грязной одежде. А тут. Впрочем, вижу я всякое. Но любимое … ради этого стоило переехать с фабрики, сами понимаете, не маленькие уже. Ух! Я после таких своих любимых картин потом день отхожу, а то и два. Счастливый я шкаф, такие дела.

Хозяйка молодая. Смешнючая. Порой проснётся, подойдёт, посмотрит в зеркало, скорчит рожицу и пойдёт грустная. Как ей помочь? Я не люблю, когда она грустит. У меня на полке в творческом беспорядке куча тюбиков разных валяется, но она редко их берёт. Предпочитает естественную красоту. Хотя за ней, за красотой-то, ведь тоже следить надо: поддерживать и пользоваться этими кремами, а не просто скупать их килограммами. Ещё на разных полках бигюди валяются. Она растяпа, нет, чтобы сложить эти бигуди в один пакет хотя бы. Каждый раз разбрасывает, потом ищет, ругается так сильно, хоть уши затыкай, хорошо, у меня их нет, да и нечем было бы.

Конец ознакомительного фрагмента.