Самиздат в СССР. Тексты и судьбы

Русина Юлия

Обыски, против которых заявлен протест в письме П. Г. Григоренко, были обычным явлением в среде диссидентов, поэтому в самиздате довольно часто появлялись протоколы обысков, письма с перечнем изъятых материалов и описанием хода обыска. Эти документы свидетельствуют о запрещенной литературе, которую не должны были читать и хранить у себя советские люди, о произведениях, рожденных в диссидентской среде, как проявление инакомыслия.

Обыски на квартирах, как правило, длились по 8–12 часов и были изматывающим испытанием для хозяев. Поэтому у правозащитников, по воспоминаниям Натальи Горбаневской, сложился обычай ехать туда, где происходил обыск и присутствовать при нем, чтобы поддержать своих товарищей. Иногда, особенно если за обыском следовал арест, удавалось передать информацию друзьям и соратникам о ненайденных сотрудниками госбезопасности документах и материалах [70] .

70

Горбаневская

Н. Ира Якир и «Хроника текущих событий» // Звезда. 1999. № 9. С. 182–183.

В завершающей части письма П. Г. Григоренко звучит требование соблюдать законность, что отражает общий принцип и настрой участников правозащитного движения рубежа 1960-х – 1970-х гг. – бороться именно за строгое соблюдение существующих законов, гарантию конституционных прав народа, за демократизацию общественной жизни, причем легальными способами и гласно. «В подполье можно встретить только крыс» – был уверен генерал, побывавший в психиатрических застенках. Много лет спустя, в 1978 г., лишенный советского гражданства, глубоко переживающий свое изгнание, он говорил в одном из интервью корреспондентам RFI / RL: «Я … в начале моей правозащитной деятельности считал себя настоящим коммунистом, а советских руководителей – отступниками. <…> Но для меня эта стадия прошла, я думаю, что процесс избавления от лжи не может остановиться на полпути. Он должен дойти до конца, до принципиальной критики самых основ марксистско-ленинской идеологии» [71] .

71

Сообщения корреспондентов, Radio Liberty Research, RL, 28.04.78, Biographical File // HU-OSA, 300/ 85/ 11.

Автор письма протеста из АС, генерал-майор Петр Григорьевич Григоренко, был харизматической личностью правозащитного движения. Участник Великой Отечественной войны, поборник прав крымско-татарского народа, более 6 лет подвергавшийся принудительному лечению в психиатрических больницах, лишенный советского гражданства в 1978 г. и скончавшийся в США в 1987 г. в возрасте восьмидесяти лет, он был похоронен на украинском кладбище близ Нью-Йорка, а восстановлен в правах и реабилитирован лишь в 1993 г., посмертно.

Родился П. Г. Григоренко в 1907 г. на Украине. Отец его был организатором колхозов. Сам Петр Григорьевич с 15 лет работал слесарем в Донецке, там же окончил рабфак. По партийному набору перешел из Харьковского политехнического института в Военно-инженерную академию им. В. В. Куйбышева, выпускником которой стал в 1934 г. Затем учился в Академии генерального штаба им. К. Е. Ворошилова. Как участник Великой Отечественной войны, награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды и Отечественной войны, а также шестью медалями. Войну окончил в чине полковника, а затем 17 лет работал в Военной академии им. М. В. Фрунзе. В 1948 г. защитил диссертацию. В 1959 г. получил воинское звание генерал-майора.

В 1961 г. П. Г. Григоренко в качестве делегата участвовал в партийной конференции Ленинского района г. Москвы, где выступил с критикой организационной структуры партии, потребовав широкой сменяемости для всех выборных должностных лиц и отмены их высоких окладов. За это выступление он получил партийное взыскание, был уволен из Академии и направлен на Дальний Восток с понижением в должности. После этого генерал решил вступить в идейную борьбу с руководством КПСС.

В 1963 г. П. Г. Григоренко вместе с сыновьями начал распространять листовки, в которых объявил о создании «Союза борьбы за возрождение ленинизма». В листовках также говорилось о событиях в Новочеркасске 1962 г., о перерождении советского строя и измене ленинскому учению, о всесилии советской бюрократии и бесправии народа, о необходимости свободных выборов и сменяемости всех должностных лиц, вплоть до высших.

В 1964 г. Петра Григорьевича арестовали и обвинили по ст. 70 УК РСФСР. Однако комиссия Института судебной психиатрии им. В. П. Сербского в составе А. В. Снежневского, Г. В. Морозова и Д. Р. Лунца признала его психически невменяемым, генерал был направлен на принудительное лечение в Ленинградскую психиатрическую больницу специального типа.

После «лечения» П. Г. Григоренко вышел на свободу в апреле 1965 г.

исключенным из партии, лишенным генеральского звания с предоставлением солдатской пенсии в размере 20 рублей (вместо генеральской, составлявшей 200–300 руб.), от которой опальный генерал отказался. Работу ему удалось найти только сторожем на туристической базе и грузчиком в двух магазинах. В это же время Петр Григорьевич включается в правозащитную деятельность – борьбу за демократизацию общественной жизни в рамках дозволенного законом. Побывав в заключении, он пришел к выводу, что подпольные организации, такие как созданный им «Союз борьбы за возрождение ленинизма», и подпольные методы малоэффективны.

Опальный генерал высказывался в поддержку Пражской весны и подписал коллективное письмо (вместе с Алексеем Костериным, Валерием Павлинчуком, Сергеем Писаревым и Иваном Яхимовичем), направленное в посольство Чехословакии, одобряющее независимый курс Коммунистической партии Чехословакии. Он выступил против ареста Анатолия Марченко. В самиздате распространялась сделанная им запись суда над Ириной Белогородской, у которой были найдены письма в защиту А. Марченко. Активное участие принимал П. Г. Григоренко в движении крымских татар за возвращение на историческую родину, в Крым. Осенью 1968 г. в связи с расследованием одного из крымско-татарских дел в квартире генерала и был произведен тот обыск, против которого он протестовал в письме «Не могу молчать!».

В мае 1969 г. в Ташкенте готовился большой процесс по делу группы крымских татар. Все они обвинялись по ст. 190-1 УК РСФСР – распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй. Петр Григорьевич получил вызов, где ему предлагалось выступить на суде в качестве общественного защитника. Позже выяснилось, что это была провокация. Но П. Г. Григоренко все же отправился в Ташкент, где был арестован 7 мая 1969 г. с предъявлением обвинения по ст. 190-1 УК РСФСР. Следствие по делу вел следователь Березовский, руководивший также следствием по делу 10 крымских татар и проводивший обыск в квартире разжалованного генерала в ноябре 1969 г.

После ареста 62-летнего опального генерала подвергли двум судебно-психиатрическим экспертизам – в августе и ноябре 1969 г. Первая, скрепленная подписями доктора медицинских наук, профессора Ф. Ф. Детенгофа, главного психиатра Туркестанского военного округа, полковника медицинской службы Е. Б. Кагана, а также врачей – судебных экспертов А. М. Славгородской и И. Л. Смирновой, проводилась в Ташкенте и заключила, что у П. Г. Григоренко не отмечено признаков психического заболевания и нет оснований сомневаться в его здоровье. Акт второй экспертизы был составлен в Центральном НИИ судебной психиатрии им. В. П. Сербского и подписан членом-корреспондентом Академии Медицинских наук (АМН) СССР Г. В. Морозовым, членом-корреспондентом АМН СССР, профессором В. М. Морозовым, профессором Д. Р. Лунцем, старшим научным сотрудником З. Г. Туровой и младшим научным сотрудником М. М. Мальцевой. В этом документе был продублирован вывод комиссии 1964 г. о психическом заболевании разжалованного генерала в форме патологического развития личности с наличием идей реформаторства. В ходе следствия, видимо, под известным давлением, профессор Ф. Ф. Детенгоф от заключения возглавляемой им ташкентской комиссии отказался [72] .

72

Члены амбулаторной экспертизы в Ташкенте впоследствии показали, что Ф. Ф. Детенгоф, согласившись в суде с мнением профессора Д. Р. Лунца, на самом деле остался на той же точке зрения, что была отражена в заключении комиссии (Геворкян Н. Дурдом // Московские новости. 1991 г. 8 декабря).

В феврале 1970 г. суд по делу П. Г. Григоренко, проходивший без обвиняемого, признал его совершившим преступления по ст. 190-1 и 70 УК РСФСР и вынес определение о помещении в психиатрическую больницу. Более четырех лет продержали генерала в психиатрических лечебницах – 40 месяцев в Черняховской спецпсихбольнице, известной своим жестоким режимом и 9 месяцев в московской психбольнице общего типа «Белые столбы».

С трагическими днями генерала Григоренко переплетена судьба молодого врача Семена Глузмана. В 1971 г. в самиздате появились результаты заочной экспертизы, доказывающие факт психического здоровья П. Григоренко, автором которой и был 25-летний врач-психиатр С. Глузман, отдавший за этот документ 10 лет своей жизни – 7 лет в заключение и 3 года в ссылке.