Саммари книги «Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни»

В книге «Семь возрастов смерти» ведущий судмедэксперт Великобритании Ричард Шеперд рассказывает о своей нелегкой работе и о том, как важно избегать ошибок при ведении следствия.

Поскольку профессия Шеперда неразрывно связана со смертью, он сразу честно предупреждает читателя, что о ней он и пишет, как и в первой своей книге «Неестественные

причины». Он описывает случаи из своей практики в соответствии с известной цитатой из пьесы Шекспира «Как вам это понравится» («Весь мир театр, в нем женщины, мужчины – все актеры»). Разыгрывается пьеса человеческой жизни, в которой семь действий в соответствии с возрастом: младенчество, детство, юность, расцвет сил (30–40 лет), зрелость (40–60), старость (60–70) и глубокая старость, похожая на второе детство. Автор описывает трагические смерти в разном возрасте, начиная с младенчества и заканчивая глубокой старостью. Большинства этих смертей можно было бы избежать: они случились из-за ложных убеждений, пренебрежения собственным или чужим здоровьем, недобросовестным исполнением родительских обязанностей, несчастным случаем или убийством во время ссоры. Некоторые смерти было трудно предотвратить, в частности, вызванные генетическими отклонениями, обнаружить которые можно только случайно или при вскрытии.

Патологоанатому необходимо профессиональное бесстрастие, чтобы заниматься столь драматичным ремеслом. Шеперд описывает случаи из своей практики без надрыва и эмоций. Он старается всеми силами докопаться до истины, потому что от этого зависит не только его репутация, но и судьба живых: подозреваемых, обвиняемых или безутешных родных, которым нужно знать, что случилось с их близкими. Чтобы не ошибиться, нужно взвесить все за и против, и не ограничиваться только собственной специализацией. Шеперд советуется с экспертами в самых разных областях, от ученых-психологов до биологов и генетиков.

Кроме того, он подробно объясняет читателю, как устроено человеческое тело и как оно работает. Он восхищается его чудесным устройством и огорчается, когда люди не ценят и не берегут его.

Ключевые идеи книги.

Шеперд рассказывает об одном из самых драматичных моментов в своей работе – вскрытии шестимесячного младенца Фергюссона Белла. По словам родителей, ему внезапно стало плохо, он долго кричал, а потом затих. Мать положила его в постельку, но вскоре заметила, что он не дышит, и вызвала скорую, которая зафиксировала смерть. На первый взгляд казалось, что это типичный случай внезапной детской смерти, каких немало. Но автор, сняв с Фергюссона подгузник, обнаружил под ним огромную опрелость, кожа была до предела раздраженной и красной.

Присутствующие при этом детективы и помощник коронера были подавлены: ребенок не должен ассоциироваться с моргом. Этот страшный контраст подчеркивала мягкая игрушка, которую кто-то положил ему в руку. Увидев опрелость, все напряглись. Детектив-инспектор вспомнила, что отец вел себя довольно враждебно и вообще показался ей странным. Шеперд поинтересовался, что за семья у Фергюссона, почему родители никак не реагировали на опрелость. Оказалось, что семья вполне благополучная, непьющая, а отец к тому же врач. Это было необычно: врач не мог не заметить, как раздражена кожа ребенка. Дома у Беллов было очень чисто, царил порядок, оба родителя работали. Кроме опрелости, у младенца был сильно вздут животик, но на нем не было следов жестокого обращения, ни синяков, ни побоев. Кроме опрелости и вздутия живота, обращала на себя внимание необычно белая кожа ребенка – он был белым как стена. В грудной полости была жидкость, так что одно легкое уже не дышало из-за коллапса.

Шеперд предположил, что, возможно, имеет дело с врожденной патологией. Возможно, мать или бабушка подвергались воздействию радиации, паров ртути, злоупотребляли алкоголем или болели вирусными инфекциями, что повышало вероятность сердечно-сосудистых болезней у детей. Причиной патологии могут быть и семейные гены, когда вызванные ими болезни незаметны при рождении, но впоследствии приводят к серьезным болезням. Например, хорея Хантингтона при рождении никак не обнаруживается, а проявиться может через 30-40-50 лет спустя.

Конец ознакомительного фрагмента.