Саммерленд, или Летомир

Чабон Майкл

— Спорю, что эта самая штука и нагоняет дождь, — произнес чей-то еще мрачный голос. — Один Бог знает, из чего эта сосиска сделана.

У мистера Броди упало сердце. Он знал этот голос слишком хорошо, как, впрочем, и все на Клэм-Айленде.

— Этот тип испортил нам всю погоду. — Альберт Райдаут был, как всегда, крепко уверен в очередной своей смехотворной теории. Он заявился домой два дня назад по дороге куда-то, и на щеке у него красовалось семь свеженьких швов.

— Ну что ты в этом понимаешь? — сказала отцу Дженнифер Т. — Может, ты инженер по аэронавтике

и учился в политехническом институте, как мистер Фельд? Может, ты даже объяснишь нам принцип Бернулли?

Рябое лицо Альберта потемнело, и он поднял руку, явно собираясь дать дочери затрещину. Дженнифер Т. смотрела на него, не делая ни малейшей попытки увернуться.

— Давай, — сказала она. — Уж тогда-то тебя выкинут с острова раз и навсегда. Помощник шерифа сказал, что больше у тебя шансов не осталось.

Альберт медленно опустил руку и посмотрел на других родителей, наблюдавших за ним. Они не думали, что он что-то предпримет, но с Альбертом Райдаутом ни за что ручаться нельзя. Свежий шрам у него на лице служил тому подтверждением. Они знали его с детства и помнили, каким он был славным, бесстрашным мальчуганом, какие хитрые крученые мячи подавал, будучи питчером. Мистер Броди даже лелеял надежду, что Альберт пойдет по его стопам и поступит в фармацевтическое училище. Сейчас у него слезы наворачивались на глаза при мысли об этом, но плакал мистер Броди еще реже, чем улыбался.

— Не боюсь я его, — сказал наконец Альберт, — а уж тебя, малявка, и подавно.

Но Дженнифер Т., не слушая его, уже неслась через поле, чтобы принять трос, который мистер Фельд бросал сверху навстречу растопыренным ребячьим рукам. Никто и моргнуть не успел, как она уже ухватилась за веревку и обмотала ее вокруг правой ноги.

«Виктория Джин» слегка накренилась, но тут же выпрямилась благодаря гиротронному противокренному устройству Фельда (защищенному патентом). Дженнифер Т., перебирая руками и упираясь правой ногой, быстро подтянулась к блестящим хромовым поручням гондолы. Мистер Фельд с Этаном втащили ее на борт, слишком ошарашенные для того, чтобы поругать ее за рискованный трюк или хотя бы поздороваться.

— Привет, — сказал наконец Этан. — Твой папа здесь, да?

Дженнифер Т., игнорируя его, спросила мистера Фельда:

— Можно я посажу?

Мистер Фельд видел сверху красного и рассерженного Альберта Райдаута: тот стоял, скрестив руки на груди, и метал на него гневные взоры. Кивнув Джненнифер Т., мистер Фельд отошел вбок. Девочка взяла штурвал двумя руками, как он ее учил.

— Я хотел сесть около столов для пикника, — сказал мистер Фельд. — Дженнифер Т.?

Она, не отвечая, развернула «Викторию Джин» на юго-восток, к Сиэтлу и Прибрежному хребту. В глазах у нее появилось странное выражение, которое Этан уже видел, когда на острове появлялся ее отец.

— А может, не надо? — сказала она наконец. — Может, дальше полетим?

Матч получился необычный.

Дождь пошел вскоре после начала игры. Игроки «Рустерс», как хозяева, вышли на поле в туманной дымке, не обещавшей ничего хорошего. У

Энди Дистанга, питчера «Редс», дела шли неважно с самого начала: команда «Рустерс» заработала три прогулки, загрузила все базы, и засчитали очко. По мере усиления дождя подачи «Редс» становились все хуже, и к пятому иннингу, когда игру остановили, счет стал 7:1 в пользу «Рустерс». Следующие полчаса игроки провели сидя под куртками и взятым в багажниках брезентом и ожидая, что решат погода и мистер Броди. Мистер Олафсен так и не ввел Этана в игру, и Этан впервые не почувствовал облегчения по этому поводу — он сам не знал почему. Сообщение мистера Фельда о том, что Этан хочет попробовать себя в качестве кэтчера, тренер встретил легкой улыбкой и обещанием «обмозговать эту идею». Нынешний день совсем не напоминал те долгие, солнечные, тягучие летние дни, для коротания которых, по словам Душистого Горошка, и придумали бейсбол. Он был серым и унылым, но Этану, несмотря ни на что, хотелось играть.

— Я заходил в свою историческую базу данных, — сказал Тор. Он сидел между Дженнифер Т. и Этаном и держал брезент над всеми тремя. Держал вот уже двадцать минут без всяких признаков того, что руки у него устали. Этану порой казалось, что Тор и в самом деле андроид. — Последнее выпадение осадков на этих координатах зарегистрировано в 1822 году.

— Ага! — сказала Дженнифер Т. — При чем же тут тогда подводный вулкан?

— Ну-у… — сказал Тор.

— У нас, у людей, есть одно ощущение, которое называется «осточертело». — Дженнифер Т. вылезла из-под брезента. — Эй! Я играть хочу!

Но дождь все не унимался, и сырость успешно гасила ту искорку интереса к игре, которая затеплилась в Этане после книги Душистого Горошка. Мистер Броди посмотрел на часы, надул щеки и шумно, с разочарованием вздохнул. Сейчас он, по всему видно, отменит игру. «Ну и ладно, — подумал Этан. — Давайте покончим с этим делом».

— Что это было? — спросила вдруг Дженнифер Т., повернувшись к березовой роще.

— А что? — Этану тоже послышалось что-то вроде свиста, как будто целая куча народу свистела одновременно. Свист шел издалека и все-таки слышался ясно, красивый и загадочный, как музыка с корабля, идущего по заливу. Дженнифер Т. и Этан переглянулись. Другие ребята на скамейке смотрели, как мистер Броди щупает траву, проверяя, насколько она мокрая. Никто, кроме них двоих, похоже, не слышал странного свиста. Дженнифер Т. понюхала воздух.

— Я что-то чую, — сказала она и запнулась. Она сама не знала, что именно чует, но воздух показался ей каким-то другим.

— Ветер задул с востока, — заметил Альберт Райдаут.

И правда: ветер переменился. Свежий и пахнущий сосной, он дул теперь с восточной части залива, унося с собой серые тучи. Солнце впервые за несколько дней просияло снова, и над травой заструился пар.

— Играем! — вскричал мистер Броди.

— Фельд, — сказал мистер Олафсен, — ты в игре. Займи левый край. — Этан пошел, но тренер задержал его. — Может быть, в понедельник на тренировке мы попробуем поставить тебя за «домом». А пока приглядись.