Само собой и вообще
Шрифт:
И тут папа ляпнул:
— Ну ты, корова, да послушай меня хоть разок!
Те же самые слова, какие он сказал маме, когда они ссорились из-за меня, Бимса и вызова в школу, и с той же самой интонацией!
Вильма — просто невероятно — ответила на это:
— Послушать? Да как же можно требовать этого от коровы?!
Может, Вильма брала уроки у моей мамы?
Не мало-помалу, а безумно быстро мне все это надоело окончательно!
Последняя точка над «i» была поставлена, когда ко мне в комнату заглянула Вильма. Уже в плаще. Этим она отличается от мамы. Мама после ссоры всегда оставалась дома, подавленная
— Ани, скажи, пожалуйста, твоему отцу… — начала она.
Но я прервал ее:
— Я вам все равно не курьер!
Скорее всего, она не поняла, что я имею в виду. Но по крайней мере подождала столько, сколько мне понадобилось, чтобы побросать в сумку самые необходимые вещи. Потом Вильма отвезла меня на новую квартиру к маме. По дороге она сказала, что ей ужасно жаль, что все так вышло. Я уверен, она сказала это всерьез. Как и то, что я могу в любое время вернуться. Даже если папа однажды уйдет, и Вильма будет жить в квартире одна. Она, по-видимому, считает такой исход возможным! Во время разговора до меня вдруг дошло, что я, по существу, поселился на квартире вовсе не у папы, а у Вильмы. Квартиру снимает она. По-моему, невероятно тактично, что она ни разу этого не подчеркнула. Если бы я это знал, то никогда бы не попросился к ним жить!
Мама чуть не заплакала, когда открыла дверь и увидела меня. Ей еще нужно было пришить рукава и воротник к какому-то пуловеру, но она махнула на это рукой и взялась печь в честь моего «возвращения на родину» бисквитный рулет.
Карли, бессовестная, объявила, что она выиграла наше пари. Хотя мы, во-первых, вовсе и не спорили, а во-вторых, я пришел добровольно, мама не тащила меня домой силой.
А Шустрик изо всех сил старается стать мне пристойным соседом. По комнате он ходит на цыпочках. Только умудряется при этом опрокинуть большую банку со стеклянными шариками. А когда ему удается провести тихо целых две минуты, он гордо объявляет:
— Смотри, ради тебя я молчал целый час.
Серьезные намерения
Рассказывает Шустрик
Мама обещала подарить мне на день рожденья роликовые коньки. Но на самом-то деле они мне просто вообще не нужны. Там, где мы теперь живем, перед домом на роликах не покатаешься. Там ходит слишком много людей и ездит слишком много машин. И парка, где можно покататься, поблизости нет. В том парке, который есть, дорожки посыпаны гравием. Само собой, мне просто вообще не нравится здесь жить! Во всем огромном доме нет ни одного ребенка. А детей, которые живут в соседних домах, я не знаю. И не знаю, как с ними познакомиться. Они не играют перед своими домами, как там, где мы жили раньше.
В соседнем доме есть один мальчик моего возраста. Я видел его пару раз на улице, он мне понравился. Но он прошел мимо, а на меня даже не посмотрел. Карли сказала, что мне нужно написать записку и повесить ее в соседнем доме у входа. Написать надо так:
Карли
Я здесь знаком только с одной собакой. Она всегда бегает по нашему переулку. Без поводка. Кто ее хозяин, я не знаю. Мама сказала, что собаку гладить нельзя, она может меня покусать. Но она наверняка не покусает, она уже издалека начинает вилять хвостом, завидев меня.
Самое противное в новой квартире то, что она очень далеко от моей школы. Мне приходится ездить на двух трамваях. Сначала на одном, потом на другом. Карли со мной по дороге, и мы ездим вместе. Но по утрам она всегда не в духе и твердит, что из-за меня опаздывает. Потому что на пересадке я не могу быстро добежать до другого трамвая. Вообще-то я могу бежать даже быстрее Карли, только вокруг всегда очень много людей, и они загораживают мне дорогу.
А еще Карли плохо обо мне говорит! Недавно мы пересаживались с трамвая на трамвай и встретили ее одноклассницу. Она очень милая и добрая. Она сказала Карли:
— У тебя такой прелестный братишка!
— Прелестный? — ответила Карли. — Могу одолжить тебе этого прелестного на недельку, потом окажешься или убийцей, или самоубийцей.
И Ани тоже не лучше. Теперь он снова живет у нас. Мама попросила меня вести себя тихо, когда Ани дома, и не мешать ему. Я очень стараюсь, но он вечно недоволен. Если мне совсем немножко хочется с ним поговорить, он сразу начинает ругаться и требовать, чтоб я замолчал.
А чтобы не брать меня с собой в школу — ему со мной тоже по дороге, — он уходит из дома на пятнадцать минут раньше.
Карли жалуется маме, что Ани всегда «отлынивает» и я все время «вишу у нее на шее». Но теперь они оба мне не нужны! Я могу и один доехать до школы. Я доказал это вчера.
Дело было так: утром, когда я встал, Ани и Карли еще спали. Я подумал: «Отлично, теперь ванная в моем распоряжении, и никто не прогонит меня от раковины».
Потом я умылся и почистил зубы, а они все еще были в кроватях. Я пошел к Карли и тянул ее за ногу, пока она не проснулась.
— Вставай сейчас же, — сказал я ей, — а то в школу опоздаем.
Она повернулась на другой бок и пробормотала:
— Оставь меня в покое, мне сегодня в школу не надо!
Тогда я побежал к Ани и стал тормошить его. Ани в последнее время просто вообще слегка спятил.
Уже который день притаскивает в нашу комнату всякие странные вещи. Доски, веревки, рейки и палки, одеяла и куски картона. Приволок даже старый пляжный зонт вместе с подставкой, который стоял во дворе у мусорных баков. В стене вокруг кровати Ани проделал дрелью дырки. В некоторые дырки он ввинтил крючья. Только он не говорит мне, что же из всего этого получится.
Ани я растормошил, но он сказал, чтоб я убирался вон. Сегодня ему тоже не надо в школу. Там сегодня учительская конференция.
Потом я пошел в мамину комнату. Мама уже сидела за рабочим столиком, пришивая к пуловеру воротник. Она сказала, что ей нужно торопиться. Заказчица придет за пуловером в девять часов, как только магазин откроется. И если мама не успеет, эта дама устроит скандал.
Мама все-таки хотела отвезти меня в школу на машине. Но тогда бы она не закончила пуловер. Я сказал, что и один доеду. Потому что уже четыре недели тренировался вместе с Карли. Я пообещал маме, что буду очень-очень внимательным.