Самоанализ
Шрифт:
Это воспоминание заставило ее вспомнить другую, почти позабытую, фантазию, или, точнее, грезу, которая когда-то, в период учебы Клэр в колледже, еще до ее увлечения Брюсом, имела для нее немалое значение. Она мечтала о великом человеке, наделенном блестящим интеллектом, мудростью, видным положением и богатством. И этот великий человек шел ей навстречу, чувствуя, что за ее неприметной внешностью скрыты огромные возможности. Он знал, что немного везения — и она может стать красавицей и многого достичь. Он отдавал все свое время и все свои силы ее развитию. Он баловал ее дорогими подарками и даже купил ей роскошный дом. Ей приходилось много работать под его руководством, и не только над тем, чтобы стать большим писателем, но и над развитием ума и тела. То есть он должен был превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя. Это была своеобразная фантазия на тему Пигмалиона, созданная воображением девушки. Помимо работы над собой, от нее требовалось быть преданной
Первая интерпретация Клэр этих ассоциаций была такова: они выражали желание вечной любви. Она высказала мнение, что этого хочет каждая женщина. Однако она осознала, что в настоящее время это желание усилилось, поскольку Питер не давал ей чувства безопасности и постоянной любви.
Этими ассоциациями Клэр, сама того не сознавая, действительно коснулась сути проблемы. Специфические особенности этой «любви», которой она так страстно желала, она увидела только позднее. Иначе говоря, наиболее важной частью толкования была мысль, что Питер не дал ей того, в чем она нуждалась. Эта мысль возникла мимоходом, словно она все время об этом знала, но в действительности это было ее первое осознание глубокой неудовлетворенности отношениями.
Имеет смысл поразмышлять, было ли это внезапное на первый взгляд осознание результатом аналитической работы, проведенной в предыдущие дни. Несомненно, два недавних разочарования сыграли здесь свою роль. Однако подобные разочарования случались с ней и раньше, не приводя Клэр к такому инсайту. То, что в проделанной до сих пор работе она сознательно опустила все важнейшие моменты, не делает такое предположение необоснованным, потому что, несмотря на все неудачи, две вещи все же произошли. Во-первых, Клэр пережила сильное чувство потерянности, возникшее в связи со сновидением о чужом городе. Во-вторых, ее ассоциации, пусть даже в то время еще ни по одному пункту не ведшие к сознательному прояснению вопроса, вращались по все более узкому кругу возле основной проблемы и являлись такими прозрачными, какими бывают только тогда, когда человек близок к инсайту. Мы можем задаться вопросом, не мог ли сам факт появления у Клэр в этот период подобных мыслей и чувств способствовать более острой фокусировке на определенных факторах, даже если они по-прежнему не поднимались до уровня сознания. Основной посылкой, лежащей в основе этого рассуждения, является то, что значение имеет не только сознательное рассмотрение проблем, но и каждый шаг, сделанный в направлении этой цели.
Однако в последующие дни, обдумывая последние упомянутые ассоциации, Клэр заметила дополнительные детали. Ей бросилось в глаза, что в первых двух ассоциациях этой серии мужчина выступал как спаситель. Один мужчина спас ее, когда она тонула; мужчина в романе предложил девушке убежище, чтобы уберечь ее от оскорблений и жестокости. Брюс и великий человек из ее грез, хотя и не спасали ее от опасности, тоже играли роль защитника. Обратив внимание на этот повторяющийся мотив спасения, защиты, предоставления убежища, она осознала, что страстно желала не только любви, но и защиты. Она также увидела, что для нее одними из достоинств Питера были его готовность и умение давать советы и утешать, когда она оказывалась в беде. И в этой связи ей открылось то, о чем она давно уже знала, а именно ее беззащитность перед нападками или давлением. Мы уже обсуждали ее беспомощность как часть навязчивой потребности всегда быть на «вторых ролях». Теперь она увидела, что эта беспомощность в свою очередь рождала потребность в ком-то, кто бы ее защитил. Наконец, она осознала, что ее страстное желание любви или замужества всякий раз обострялось, когда в жизни возникали проблемы.
Осознав таким образом, что потребность в защите была важным элементом ее любовной жизни, Клэр сделала большой шаг вперед. Круг требований, которые включала в себя эта внешне безобидная потребность, и ее роль стали ясны только много позднее. Пожалуй, будет интересно сравнить это первое осознание проблемы с последним инсайтом, касающимся ее «личной религии». Такое сравнение нередко проводят в психоаналитической работе. Сначала проблема видится в самых общих чертах. Человек осознает не более того, что эта проблема существует. Позднее он возвращается к той же проблеме с намного более глубоким пониманием ее значения. В таком случае было бы неверно считать, что позднее добытые сведения не являются новыми, что человек знал о них с самого начала. Он не знал о них, по крайней мере на сознательном уровне, но путь к ним был уже подготовлен.
Несмотря на определенную поверхностность, этот первый инсайт нанес удар по зависимости Клэр. Но даже приоткрыв для себя свою потребность в защите, она все еще не понимала ее природы и поэтому не могла прийти к выводу, что эта потребность была одним из основных факторов ее проблемы. Клэр также оставила без внимания содержание своих грез о великом человеке, указывающее на то, что от любимого мужчины она ожидала не только защиты, но и исполнения других функций.
Следующий отчет, который мы обсудим, написан Клэр спустя шесть недель. Записи,
Возобновление ее работы было спровоцировано внезапной переменой настроения, случившейся однажды вечером во время встречи с Питером. Он сделал ей неожиданный подарок — хорошенький шарф, — и она была просто вне себя от радости. Но позднее она вдруг почувствовала усталость и безразличие. Подавленное состояние возникло после того, как она затеяла разговор о планах на лето. Клэр была полна энтузиазма, но Питер отнесся к этому равнодушно. Свою реакцию он объяснил тем, что в принципе не любит строить никаких проектов.
На следующий день она вспомнила фрагмент сновидения. Ей снилась пролетавшая мимо огромная, с удивительно пестрым оперением и грациозными движениями птица. Она становилась все меньше и меньше, пока совсем не исчезла. Затем Клэр проснулась с тревогой и ощущением падения. В момент пробуждения ей пришла в голову фраза: «Птица улетела», выражавшая, как ей тотчас стало ясно, страх потерять Питера. Некоторые последующие ассоциации подтвердили эту интуитивную интерпретацию: однажды кто-то назвал Питера птицей, которая долго не живет на одном месте; Питер был красив и хорошо танцевал; красота птицы имела что-то нереальное; воспоминание о Брюсе, которого она наделила качествами, коими тот не обладал; сомнение — а не окружила ли она также ореолом и Питера; песня, доносившаяся из воскресной школы, в которой Иисуса просят взять Его детей под Свое крыло.
Так страх потери Питера получил двоякое выражение: в виде улетающей прочь птицы и как мысль о птице, которая взяла ее под свое крыло — и бросила. Последняя мысль была подсказана не только песней, но также и ощущением падения, которое у нее было при пробуждении. В образе же Иисуса, берущего детей Своих под Свое крыло, получила продолжение тема ее потребности в защите. В свете последующих событий представляется, что отнюдь неспроста этот символ оказался религиозным.
Клэр не углублялась в исследование своего предположения, что она окружила Питера ореолом. Но сам факт, что она увидела эту возможность, весьма знаменателен. Возможно, несколько позже это дало ей смелость более пристально взглянуть на Питера.
Однако основная тема ее интерпретаций — страх потери Питера — была не только осознана как неизбежный вывод, который следует из сновидения, но и глубоко прочувствована как истинная и очень важная. То, что это было не просто эмоциональное переживание, но и интеллектуальное осознание определяющего фактора, следует из того, что множество прежде непонятных реакций вдруг стали совершенно ясны. Прежде всего она увидела, что прошлым вечером была не просто разочарована нежеланием Питера говорить насчет совместного отпуска. Его безразличие вызвало страх, что он ее покинет, а этот страх стал причиной ее усталости и холодности и послужил поводом ее сновидения. И многие другие подобные ситуации были прояснены аналогичным образом. Она вспомнила несколько случаев, когда чувствовала себя оскорбленной, разочарованной, раздраженной или, как накануне, уставшей или подавленной без какой-либо видимой причины. Она осознала, что все эти реакции проистекали из одного и того же источника, независимо от того, какие другие факторы могли здесь примешиваться. Если Питер опаздывал или не звонил, был занят другими делами, а не ею, если отсутствовал или же был напряжен или раздражен, если не проявлял к ней сексуального интереса, то всегда возникал все тот же самый страх быть покинутой. Далее, она поняла, что вспышки раздражения, иногда случавшиеся с ней во время встреч с Питером, происходили не от тривиальных ссор или, как он обычно ее обвинял, не из-за ее желания настоять на своем, а из-за того же самого страха. Ее гнев приписывался таким банальным поводам, как расхождение мнений о фильме, раздражение из-за его опозданий и т.п., но на самом деле был вызван страхом потерять Питера. И наоборот, ее переполняла чрезмерная радость, когда она получала от него неожиданный подарок, потому что в значительной степени это означало внезапное ослабление этого страха.