Самодовольный мистер Костюм

Уорд Пенелопа

— Отвали, Морган.

Грэхем отошел назад и поднял обе руки вверх. В его глазах был отражалось веселье.

Внутри ресторана было темно и не так, как я ожидала. Одетая в традиционную одежду японка вела нас по длинному коридору — складывалось ощущение, что наружу. Путь был выложен камнями и сланцем, будто мы шли по тропе через азиатский сад. По обе стороны рос высокий бамбук, висели фонари. Мы прошли к большой зоне со столиками, но хостесс вела нас дальше. В конце коридора она усадила нас в уединенной кабинке, которая закрывалась

роскошными тяжелыми портьерами. Приняв наш заказ на напитки, она указала на звонок, встроенный в стол, и сказала, что нас не потревожат, пока мы сами не захотим. Затем она исчезла, закрыв портьеры. Казалось, что мы были одни на всем свете, но никак не посреди переполненного шикарного ресторана.

— Это прекрасно, но странно, — сказала я.

Грэхем снял пиджак и расположился на своей стороне стола, закинув одну руку на спинку дивана.

— Логично.

— Ты хочешь сказать, что я странная?

— Мы будем спорить об этом, если я скажу да?

— Возможно.

— Тогда да.

Я нахмурила брови.

— Ты хочешь со мной спорить?

Грэхем потянул за галстук, расслабляя его.

— Оказывается, это меня заводит.

Я рассмеялась.

— Мне кажется, тебе нужна консультация психолога.

— После последних нескольких дней, мне кажется, ты можешь быть права.

Официантка вернулась с нашими напитками. Она поставила высокий стакан перед ним и бокал с вином для меня.

Грэхем заказал «Хендрикс» с тоником. (Примеч. «Джин Хендрикс» — шотландский джин, производимый компанией William Grant & Sons в Гирване, Шотландия).

— Джин с тоником — напиток для стариков, — сказала я, сделав глоток вина.

Он поболтал льдом в стакане, затем поднес к губам и посмотрел на меня, перед тем как выпить.

— Вспомни, что со мной делают споры. Может, ты захочешь посмотреть под стол.

Я округлила глаза.

— Ты не можешь.

Он ухмыльнулся и выгнул бровь.

— Давай. Опусти голову под стол. Я знаю, ты до смерти хочешь взглянуть.

После того как мы оба допили свои напитки, а мои нервы немного успокоились, у нас, наконец-то, состоялся первый настоящий разговор. Не о сексе или проколотом языке.

— Сколько часов в день ты работаешь в этом большом модном офисе?

— Обычно я прихожу к восьми и ухожу около восьми.

— Двенадцать часов в день? Это шестьдесят часов в неделю.

— Не считая выходные.

— Ты и в выходные работаешь?

— По субботам.

— Так у тебя выходной только в воскресенье?

— Вообще-то, я иногда работаю вечером в воскресенье.

— Это сумасшествие. Как ты находишь время для удовольствий?

— Я получаю удовольствие от своей работы.

Я усмехнулась.

— Не очень было похоже на правду, когда я заходила в тот день. Казалось, все тебя боялись, а ты отказывался открыть дверь.

—

Я был занят. — Он скрестил руки на груди.

Я сделала так же.

— Как и я. Ты знаешь, мне пришлось проехать на двух поездах, чтобы лично отдать тебе телефон. А ты даже не проявил уважение и не вышел, чтобы поблагодарить меня.

— Я не знал, что ждало меня за дверью, иначе я бы вышел.

— Человек. За дверью был человек. Прошедший целый путь к тебе. Даже если бы я была шестидесятилетней замужней женщиной с синими волосами, ты должен был выйти и поблагодарить меня.

Он вздохнул.

— Я занятой человек, Сорайя.

— Но все-таки ты здесь в будний вечер в семь часов. Разве ты не должен работать до восьми часов, если ты так занят?

— Я делаю исключения, когда это необходимо.

— Какое великое благородство.

Грэхем выгнул бровь.

— Ты хочешь заглянуть под стол, не так ли?

Я не могла не рассмеяться.

— Расскажи о себе что-нибудь еще. Кроме того, что ты трудоголик с комплексом превосходства, пьющий модные напитки. Обо всем этом я могла догадаться, основываясь на наблюдениях за тобой в поезде.

— Что бы ты хотела узнать?

— У тебя есть братья или сестры?

— Нет, я единственный ребенок.

— Боже, я бы никогда не догадалась, — пробормотала я себе под нос.

— Что ты сказала?

— Ничего.

— А у тебя?

— Одна сестра. Но я не разговариваю с ней сейчас.

— Почему?

— Плохое свидание вслепую.

— Она организовала его для тебя?

— Ага.

— С парнем, который взял тебя на похороны? Как его звали… Даллас?

— Аспен. Нет, не с ним. Эту катастрофу я подобрала сама. Она свела меня с парнем с ее работы. Митчем.

— И все прошло плохо, я полагаю?

Я посмотрела на него.

— Я назвала его Звонкий Почесун Митч.

Он фыркнул.

— Звучит не очень хорошо.

— Так и было.

Грэхем прищурился.

— А у меня завтра появится прозвище?

— А ты бы хотел?

— Нет, если оно будет похоже на Звонкого Почесуна Митча.

— Какое бы ты хотел?

Колесики крутились в его голове около тридцати секунд.

— Морган с Большим Органом?

Я закатила глаза.

— Ты всегда можешь удостовериться, заглянув под стол, — подмигнул он.

Я продолжила попытки узнать его получше, даже несмотря на то, что все дороги вели в место у него между ног.

— Домашние животные?

— У меня есть собака.

Вспоминая маленькую собачку, которую увидела, рассматривая фотки в его телефоне, я сказала:

— Какая собака? Ты похож на тот тип, у которого большая и страшная. Немецкий дог или Неаполитанский мастиф. Что-то настолько представительное, что побудит меня заглянуть под стол. Ты знаешь, большая собака, большой ч…