Самое древнее зло I. Брянский фоллстрайк
Шрифт:
– Подумаешь, великое открытие, – фыркнула Аделла Лью. – Ты, Бленда, как всегда, кидаешь камни в небо. Этак и я могу предположить, что статую убрали, чтобы не мешала любоваться видом на болото.
– М-м, предположение Бленды имеет основание. Ведь у щита было символическое значение: одной рукой Первомаг разил своих противников, второй защищал наш мир от Самого Древнего Зла. А теперь выясняется, что он сам больше похож на Самое Древнее Зло… Для общественного спокойствия лучше скрыть правду.
– Ещё
– Тихо! – Хадонк поднял руку. – Слышите?
– М-м…
– Что?
– Ничего. Ветра нет. Не журчит вода в ручьях…
– После такого выброса магии, странно, что вообще мы живы остались, – сказала я.
Снова, как по команде, мы посмотрели на наши стирометры…
Аделла то ли рыкнула, то ли взвизгнула. Слюбор, растеряв видимость спокойствия, мотал головой. Хадонк крепился, но не смог не вскрикнуть.
Каждый по-своему выразил шок.
– Убей меня булыжник… – сказала я.
Все наши стирометры показали три ноля. 0-0-0. Даже на мёртвом маге они застывали на отметке 0-0-2… Через сорок дней магические струны отпускали тело, и показатель стирометра скатывался до 0-0-1.
– Если верить прибору, – сказала я. – У разложившегося трупа больше шансов выжить, чем у нас.
2. Камни с неба
1
– М-м, я не чувствую себя мёртвым, – Слюбор ощупал себя и запахнул плащ, словно опасаясь, что вот-вот начнёт умирать.
– Пойдёмте отсюда, – сказала Аделла.
Я была того же мнения, но… если Аделла Лью что-то предложила, то Бленда Роули обязательно будет против:
– Мы не можем оставить всё как есть.
– Согласен с Блендой, – сказал Хадонк.
Его споггель виновато сидел на плече, приняв форму задумавшегося человечка. Передавал чувство вины хозяина, что всё произошло не так, как обещал.
– М-м, вы как хотите, но я с Аделлой. До свидания.
Слюбор решительно пошёл прочь. Отойдя на несколько шагов, радостно потряс рукой со стирометром:
– Ноль-ноль четыре!
Этого было достаточно для Аделлы, чтобы броситься вслед за ним.
– М-м, ноль-ноль-девять… Вы ещё раздумываете?
Я и Хадонк переглянулись. Споггель, поддерживая невысказанное решение хозяина, поворачивал условную голову то в сторону ушедших товарищей, то в мою.
– Мы не можем оставить беспорядок, – жёстко сказала я. – Давай хотя бы иллюзию вернём на место…
– Ноль-тринадцать, – донеслось издалека.
– Помнишь, Хадонк, клятву при поступлении в Академию Химмельблю?
– Мы обязуемся использовать
– Ты же понимаешь, если правда о лживом Первомаге выйдет наружу, начнётся хаос? Люди перестанут верить в прошлое. Снова начнётся борьба за то, чья религия вернее, чья философия точнее, чья магия сильнее? Мир снова расколется на враждующие страны…
– Будто сейчас все дружат, – буркнул Хадонк.
– Но сейчас хотя бы нет мировой войны.
Хадонк потёр переносицу, усмехаясь:
– Вот уж не думал, что ты увлекаешься политикой. Как говорят у меня на родине, в Драйденских Землях, «тот, кто беспокоится о многих, беспокоится и о себе».
– М-м, – раздалось неподалёку от нас. – Всё без толку. Выхода нет.
Аделла и Слюбор вернулись к нам:
– Окружены, м-м, барьером неизвестной природы.
– В нескольких шагах от статуи непроницаемая стена, – выдохнула Аделла Лью. Сняла шапочку и взлохматила рыжие волосы: – Напоминает Барьер Хена, но прозрачный.
– Ты видела Барьер Хена? – удивился Слюбор.
– В детстве ездили с отцом в Енавское Княжество. Специально ходили посмотреть на Барьер.
– Теперь у нас точно нет выхода, – объявила я. – Будем чинить, что сломали. Если преграда не пропадёт, будем ждать, когда нас найдут наставники и спасут.
– М-м, а что если мы не сняли скрывающую иллюзию наставников, а просто проникли сквозь неё? Теперь мы так же скрыты, как и проклятая статуя…
– Будем надеяться, что нет, – как можно бодрее сказала я. – Давайте, друзья, собираем остатки сил и пробуем…
Земля затряслась.
Весь мир словно раздвоился, просуществовал некоторое время рядом с собственной копией и вновь слился с оригиналом.
– Теперь-то что? – закричала двоящаяся Аделла.
Со статуи посыпались обломки камней и пыль. Цифры на стирометрах начали беспрерывно вращаться, не задерживаясь ни на одном показателе.
Споггель Хадонка, явно выражая страх хозяина, заполз под его куртку и затих. Если бесплотное существо так отреагировало, то нет сомнений – происходило что-то ужасное.
– Наверху, – закричал Хадонк.
Я запрокинула голову: колоссальная рука с мечом отломилась от статуи. Преодолевая плотный воздух, начала медленно падать на нас, раскалываясь на несколько частей.
Святые камушки… нас раздавит, даже если бежать во всю прыть…
2
Энциклопедист Саммлинг утверждал, что время – это неисчислимый набор моментов бытия: каждый момент прицепляется к другому, благодаря нашему существованию.
Пока мы живы – время всегда есть.