Самое древнее зло
Шрифт:
— Я тебя вытащу, обещаю.
— Я… знаю. Буду ждать.
— Люблю тебя, — добавил шёпотом.
— Унеси тебя табун, нашёл время!
— Неизвестно насколько мы расстаёмся. Подумал, что надо сказать об этом сейчас.
— Ты же обещал вытащить меня? Вот тогда и поговорим, кто кого любит.
Перешёл к пузырю со Слюбором. Он не колотил по невидимым стенам, а понуро сидел на скамейке. Иногда что-то говорил и оглядывался, но звуков нельзя было услышать.
— И тебя вытащим, дружище, — пообещал я. Повернулся к Первомагу: — Как ты его вообще нашёл, ведь он был в убежище с другими людьми?
— Его привёл Рельсон.
— Парень всё это
— Да. Когда я вернул его и обучил его кое-какой примитивной магии, он стал настоящим поклонником моего, как это называют голдиварцы, «триединства».
— А что стало с людьми?
— Ничего не стало.
Я вернулся к Бленде. Кивнул на Хадонка:
— Заберём его с собой?
— Ну, уж нет, — ответил за неё Первомаг.
Тело Хадонка изогнуто поднялось в воздух. Бленда держала Хадонка за руку, не отпускала, пока тот не поднялся слишком высоко. Он полетел к скелету и лёг в раскрытую ладонь.
— Ну, идите же! — прогромыхал Первомаг. — Я не могу держать портал.
Чтобы поторопить нас, со всех уголков здания потянулись крипдеры. Мы вынужденно отступили к порталу.
— Но как мы сможем вернуться обратно? — закричала Бленда. — Я не умею создавать порталы переброски.
— Все ответы будут в «Летописи». Идите!
Бленда вошла в светящееся пятно первая. Её фигуру поглотило сиреневое марево.
Всё то время, что провёл в Брянске после «фоллстрайка» я помнил, что надо бы позвонить родителям в Шемякино. Но всегда казалось, что вот ещё немного, разгребу все дела с магами… а вот как всё обернулось. Я теперь буквально исчезну с лица Земли. Бедные папа и мама! Что вообще творилось по ту сторону купола? Власти как всегда скрывают? Оцепили город. Блокпосты, шлагбаумы, проверки…
Магическая оккупация Брянска — первое событие истории, о котором правительство знает столько же, сколько и вся страна.
Ровным счётом ничего.
Глава 27. Летопись Закрытых Семилуний
1
Предисловие столь же необходимое, как приветствие на пороге гостеприимного жилища (и столь же ничего не значащее)
Принимаясь за летопись целого мира, я, как и всякий автор, подвергаю свой ум последовательной пытке двумя убийственными вопросами, повторяющимися, как удары кнутов в обеих руках палача: зачем и для кого я провожу сей труд?
Для учеников ли магических, светских и военных академий? Но у них есть свои учебники, более выверенные и приближенные к тем идеям, которые ученикам вдалбливают в этих академиях. Мой труд — лишнее чтение, к тому же необязательное.
Для любопытствующих ли полуучёных обывателей пишу я? Для тех, кто любит прочитать «умную книжку», сидя у открытого окна. И обязательно такую книжку, чтобы соседи издалека видели по обложке, что сей фолиант отнюдь не для дураков писан.
Для торговцев ли трудовыми слоггерами, странствующих по морям Махасагар, Дениз или Форвиррскому стараюсь я? Торговцы эти имеют специальную записную книжечку со складной картой, где отмечают те деревни, куда торговец уже заплывал со своим товаром в прошлом семилунии, и куда желательно не соваться в этом, ибо у жителей деревни есть веские причины закидать торговца камнями, оставшимися после купленного у него слоггера, который должен был проработать сезон, но рассыпался на составные части, не выдержав и первого месяца.
Для других ли мореходов,
Или мой труд предназначен тем бесстрашным исследователям, что готовы потратить часть жизни, ради проникновения за Барьер чародея Хена ради исследования новых земель? Получить знания, которые никогда не смогут передать нам, ибо выхода из-за Барьера нет?
Быть может, летопись мира Голдивар нужна Гувернюрам Химмельблю, чьи предки тысячу лет назад поделили территории мира? Правителям, проводящим время в охоте, совещаниях и объявлениях войны друг другу?
Уж точно знаю одно: мои заметки совершенно не нужны почтенному Лорт-и-Морту, якобы древнейшему магу Голдивара, не нужны они и магам Пятой Отметки. Ибо эти люди знают о прошлом гораздо больше, чем позволено знать простым людям. Гораздо больше, чем я расскажу в этой летописи.
Можно задать много вопросов о предназначении моей летописи.
Но есть ли ответ у меня?
Конечно есть.
В первую очередь, сей труд предназначен мне, пожилому Скро Мантису, знахарю из небольшого городка близ Химмельблю. Знахарь я так себе, а вот мыслитель знатный. Ведь самый древний человек на земле я, а не мой ученик Лорт-и-Морт.
Я не могу умереть, не создав что-то значимое… Ибо лечить шанкры и переломы работяг нашего городка занятие не для такого обширного ума, как мой.
2
Триединство как основание для искреннего заблуждения
Если бы наш мир посетил житель мира иного (или один из потомков тех, кто выжилза Барьером Хена) он бы крайне удивился тому, что мы выбрали для поклонение самое древнее зло. Да, да, пытливый читатель, именно — зло. За прошедшие тысячелуния правда о Триедином Первомаге была последовательно обработана теологами, магами-одиночками и светскими мыслителями, превратившись в свою полную противоположность.
Люди Голдивара забыли, что Первомаг был не только источником благ, записанных в древних летописях, но бездной, из которой на нас смотрела смерть.
Однобожие или двубожие, равно как и многобожие, преследуются всеми церквями Голдивара, как ереси. Немногие смогли сохранить веру своих предков.
У номасийцев Мать Кочевница всё ещё колесит по небу, объезжая Семилуния, чтобы послать своим детям благость. Но и то эта вера была поглощена Триединством, став его частью. Номасийцы верят, что Мать-Кочевница была одной из жён Первомага.
Деш-Раджцы верят, что их многорукий покровитель Земли и Воды, бог по имени Мадхаван, был прислужником у трона Первомага. Для этого ему и нужно было три пары рук.
Даже понгийцы, разделённые современной политической обстановкой на Северный и Южный Нип Понг, умудрились поставить своего бесполого cоздателя, Син-Понга, ниже Первомага, уверовав, что Син-Понг был кем-то вроде посыльного, объявляя голдиварцам волю фальшивого бога.
Енавцы, самые бедные и безобидные люди Голдивара, не смогли даже найти места в иерархии Триединства для своего поверженного бога, Енели. Они быстро признали, что Енеля был шутом, пронырливым мошенником, который хотел присвоить себе доброе имя Первомага, за что был попеременно наказан Матерью Кочевницей, Син-Понгом, Мадхаваном, а напоследок самим Первомагом, который отобрал часть енавских земель, отрезав Барьером Хена.