Самое естественное обезболивающее
Шрифт:
– Мам. Хватит об этом.
– Да, да, как скажешь, - кивнула Апполин и принялась за завтрак. После небольшого чаепития, наконец закончившегося, Флёр встала из-за стола и, сказав родителям и сестре, что ей пора начать приводить себя в порядок, ушла, прихватив волшебную палочку и деньги.
Апполин и Делвин переглянулись, посмотрев друг другу в глаза. Первой нарушила молчание Апполин:
– Делвин, это уже ни в какие ворота не лезет. И что ты прикажешь делать!
– О, Апполин, всё, я уверен, разрешится.
– Нет, Делвин, она же даже не открыла подарки! Делвин,
– Это Гарри Поттер, крестник моего старого знакомого, аврора Блэка, - сообщил отец семейства, крутя серебряную чайную ложку в руках.
– Старого знакомого? Расскажи мне про него, - потребовала Апполин, и Делвин, как и всегда, тут же сдался без боя – спорить с женой было бесполезно.
– Мы познакомились, когда в Англии была гражданская война. Он был аврором, сейчас, насколько мне известно, нет. Он… весьма достойный человек. Из древнего рода, как и его крестник, - месье Делакур положил ложку в чашку, издавшую мелодичный звон.
– Значит, приличный человек?
– Именно.
– Не лги мне!
– Апполин грозно взглянула на мужа. Солгать жене было слишком сложно, так что Делвину пришлось говорить правду:
– Ну, смотря с какой стороны посмотреть. Он тот ещё ловелас и балагур. Довольно... необычный мужчина.
– Ловелас? И этот Гарри живёт с ним?
– Да, но...
– Делвин, брось. Я же видела, как легко Гарри поцеловал Флёр, четырнадцатилетние дети так себя не ведут, - Апполин покачала головой.
– Уверен, Гарри приличный юноша!
– вспылил Делвин, которого задел намёк на распущенность Поттера.
– Посмотрим, какой он приличный, - Апполин снова вернулась к теме дочери.
– Но Флёр меня просто пугает. Она всё время его ждёт, совсем перестала обращать внимания на окружающее.
– Я полагаю, она обращала внимание, но для неё теперь есть вещи важнее, чем цвет свечек на торте или новое платье, - Делвин так же хорошо понимал дочь и не собирался уступать жене в маленьком споре.
– Но с этим надо что-то делать, дорогой. Гарри - он на вид волне ничего... только возраст, но это мелочь, право слово, -женщина встала из-за стола и прошлась взад-вперёд по обеденному залу, меряя паркет своими звонкими каблучками.
Делвин встал из-за стола, но в отличие от жены задвинул стул и, глядя на её хождения, с улыбкой сказал:
– Апполин, по-моему, мы зря волнуемся. Флёр уже взрослая девочка и может сама выйти из сложившейся ситуации.
– Под выйти «из сложившейся ситуации» ты имеешь в виду «замуж»?
– Апполин остановилась. Тема была, что называется, «горячей». Никто не хотел её затрагивать, но все всё понимали.
– Нет, пока нет. Просто они совершенно не знают друг друга, так что нам придется, молча отойти и смотреть за развитием событий.
Это не нравилось Апполин, но её муж был прав, так что она, согласно кивнув, покинула зал. Не только именинница должна выглядеть прекрасно.
Лишь сидевшая в углу Габриель, которая невольно слышала разговор, ничего не понимала. Зачем маме и папе всё усложнять? Зачем спорить о любви, ведь она
Неделю спустя.
Хогвартс-экспресс, попыхивая паром, стоял у платформы девять и три четверти. Конечно же, целые толпы школьников стали за четыре года уже привычным видом, но всё равно – все курсы и факультеты смешавшись, вместе с сопровождающими, вещами, клетками с совами и прочей живностью... да и первокурсники – то ещё зрелище. При взгляде на пополнение девяносто четвёртого года так и хочется спросить – «неужели мы тоже были такими?». И если в прошлом году мы едва были старше этих новичков, то почему-то именно в этом году, на четвёртом курсе разница заметна более всего. Дети, просто дети, которые смотрят во все глаза на паровоз, платформу, других учеников... Сириус, мрачно вздохнув, сказал:
– Нда... а тут ничего не меняется.
– Совсем как в нашей молодости, да? Помнишь, такими же были?
– спросил Ремус, с улыбкой глядя на несколько первокурсников, что что-то горячо обсуждали.
– Помню, помню... ладно, кажется, скоро должна прибыть твоя подружка?
– спросил у меня Сириус.
– Эй, полегче! Всё-таки мы не встречаемся.
– Ага, только... кхе-кхе, - Сириус осёкся после тычка локтем в бок от Лунатика.
– Да, да. Итак, стоим, ждём, - сказал с улыбкой Ремус.
Так мы простояли ещё несколько минут, за которые Бродяга усиленно делал вид, что его интересуют только вагоны Хогвартс-экспресса.
А вот я тут был как на витрине – все смотрят, но никто не остановится, никто не поздоровается. Наверное, чрезвычайно хорошей идеей со стороны Дамблдора было отменить школьную форму, за исключением мантии и факультетского значка. Именно благодаря этому мудрому решению и воле крёстного выглядел я... специфически, по меркам магов, конечно же. А если быть точным – сегодня я упросил Бродягу дать его имидж, который ему подобрал стилист, после Азкабана и до того интересного приключения с Грейнджер-старшей. Эдакий симбиоз городской одежды и одежды североамериканских индейцев. Довольно неплохой симбиоз, учитывая, что потом мне все кожаные детали одежды, то есть всю верхнюю, перешили в косом переулке, но из кожи нескольких волшебных существ. Ботинки из драконьей кожи и так пользуются популярностью, а вот свободная куртка из мягкой драконьей шкуры плюс штаны – джинсы по английской моде потёртые и по индейской – расшитые узорами на карманах...
Довольно оригинально и органично. Вот это и увидели все пришедшие на платформу, взглянув на мальчика-который-выжил. Ну и плюс то, что я избавился от очков, нормально уложил волосы, а не как раньше – «клерк». Хотя в планах у меня определённо не было соблазнять хогвартских девушек, всё равно от их колких взглядов в мою сторону было никуда не деться. А некоторые награждали подобными взглядами и Сириуса, но, то семикурсницы – дамы совершеннолетние и они вполне могут рассчитывать на что-то, учитывая, что Сириус, так же, иногда замечал их, улыбаясь некоторым девушкам.