Самое главное приключение
Шрифт:
— Послушай, Оле, я назначил тебя на эту работу сегодня днем, потому что все матросы были в отъезде с Лейном.
— Все в порядке, капитан. — Оле не собирался упускать свое случайное преимущество. — Просто у меня разыгрался легкий приступ люмбаго. Может Бронсон сегодня вечером заступить на мою вахту?
— Я сам подежурю вместо тебя, если он не сможет. С люмбаго не стоит находиться на палубе. Ты сможешь завтра полететь?
— В полете моя спина отдыхает. Через неделю или две мне станет лучше.
Эдит поднялась и вышла, бросив на Оле еще один многозначительный
— Почему бы завтра не взять с собой револьвер? — прошептала она.
— Нет смысла. Я бы с десяти ярдов не попал в борт корабля.
— Но предположим, что на нас снова нападут? Действие этой штуки может занять несколько часов. И я вообще сомневаюсь, что это яд. Отец ничего не может сказать.
— Что поделать? Надежда лучше, чем ничего. Кроме того, я собираюсь вести себя осторожно.
— Я тоже. О, этот жуткий зверь! Мне приснится ужасный кошмар. Спокойной ночи, Оле.
Они вылетели на рассвете в пронизывающем холоде. За завтраком Дрейк вдруг стал довольно раздражительным, чтобы не сказать непристойно грубым, когда Оле безобидно попросил его передать масло. Воспоминание о словах Дрейка согревало Эдит во время всего морозного полета на юг. Оле могла подбодрить разве что призрачная перспектива расквитаться с крылатой ящерицей-переростком, и он нещадно мерз. Когда они наконец приземлились, он с безрассудным облегчением сбросил свою кожаную куртку.
Самолет сел в центре пятимильного луга. Здесь Эдит и Оле были в безопасности, если только враг не умел летать.
Оле захватил самый сильный бинокль капитана. С помощью его он теперь медленно осматривал милю за милей бескрайних пропастей, голубеющих в туманной дали. На каждой из шести сапфировых теней он задержался на целых пять минут. Эти тусклые тени, решил он, могли быть пятнами влаги на утесах. В любом случае, пятно высотой в три тысячи футов стоило осмотреть.
— Вы только взгляните, мисс Лейн.
— Это пещеры, полные тумана, — решительно сказала она, возвращая бинокль. — Какую из них мы осмотрим первой?
— Ближайшую. Ту, что на юго-востоке. Если нам не понравится то, что мы увидим, оттуда легко будет отступить.
— Вы думаете, мы станем поджимать хвост?
— Наверное, нет, — с беспокойством сказал он. — Я не трус.
— Конечно, нет. Я тоже не склонна к трусости. Может, отправимся?
— Мои глаза лучше ваших, мисс Лейн. Помните, что я половину жизни провел в море.
— И что же?
— Кажется, я видел, как что-то движется у подножия тех скал. Но я заметил только тени.
— Боитесь теней, Оле?
— Да, — честно признался он. — Покажите мне что-нибудь реальное, и я буду сражаться с этим, как любой мужчина. Но когда я сталкиваюсь с кошмаром, что и самому дьяволу не приснится, у меня подкашиваются ноги.
Теперь вы знаете, что я чувствую.
Впечатленная его откровенностью, Эдит протянула руку за биноклем и долго с любопытством осматривала основание утеса.
— Думаю, что вы правы. Там, у подножия пропасти, что-то есть. Как далеко
— Где-то в двадцати трех милях.
— Даже если бы тень принадлежала слону, мы не смогли бы разглядеть ее на таком расстоянии.
— Не с этим биноклем, — согласился он.
— Вам не приходило в голову, что эти движущиеся предметы никак не могут быть тенями?
— Почему нет? — нервно спросил он.
— Потому что весь этот участок скал сам по себе находится в глубокой тени.
— Я об этом не подумал, — признался непрактичный теоретик.
— Ну что, вы со мной?
— Да. Ни одна женщина еще не брала надо мной верх, и будь я проклят, если позволю ребенку в коротких юбках смеяться над собой.
— Оле!
— О, все в порядке, мисс Лейн. Капитана здесь нет.
— Все равно ведите себя прилично, или я оставлю вас с рептилиями.
Летя так медленно, как только было возможно, они осторожно приблизились к таинственному пятну на юго-восточной стене. В этот утренний час тень от обрыва лежала огромным голубым полумесяцем на раскинувшейся перед ними долине. Вскоре, когда они влетели в тень, настроение у обоих внезапно и резко упало. Суеверному Оле полумрак показался мрачным предзнаменованием катастрофы.
Эдит начала жалеть о своей излишней отваге. Не желая отступать после дерзкого выступления перед Оле, она держала свои дурные предчувствия при себе. И тем не менее, ее терзало предчувствие беды. При мысли о том, что в критическую минуту мотор может подвести, у нее кружилась голова. Тяжело сглотнув, она с тревогой осмотрела окрестности в поисках безопасного места для посадки. К своей радости, она заметила трехмильный травянистый склон, шедший от подножия скал до края участка пампасов.
Теперь они были достаточно близко и могли разглядеть пятно. Оно действительно представляло собой колоссальную арку высотой более полумили. Эта арка на отвесной скале, окутанная голубым туманом, могла быть либо огромной пещерой, либо входом в пролегавший под материком туннель. Эдит внезапно решила, что в последнем случае пройдет его до конца — когда-нибудь. Сейчас она чувствовала себя слишком неуверенно. Ее нервы вскоре испытали шок, подействовавший на нее благотворно, как встречный раздражитель.
Оле надоело играть роль наблюдателя.
— Позвольте мне порулить, — сказал он, — а вы пока посмотрите в бинокль.
Теперь они находились в пяти милях от утесов. Здесь, хотя это было не самое разумное действие, они поменялись местами в воздухе. Теперь Оле стал пилотом, а Эдит — наблюдателем.
Первый же взгляд в бинокль заставил ее сердце замереть на две тошнотворные секунды. Зеленый склон у подножия утесов был настоящим логовом гигантских монстров. Огромные, ленивые звери спотыкались и переползали через вялые туши друг друга, как слепые саламандры. Очевидно, они только что проснулись и приветствовали солнечный свет, который через несколько часов должен был пробудить их к деятельности. Огромная пещера или туннель, без сомнения, была их обиталищем и местом размножения.