Самое обыкновенное чудо

Бондаренко Ольга Ивановна

– - Ты уверена?
– скептически поднимал брови отец, думая про себя: - Как только, дочь, кто тебе придется по сердцу: пусть высокий, пусть низкий, твой папка мигом все сделает, чтобы он в тебя влюбился. Конечно, при условии, что он твоего папку устроит - деловой, прообивной. А уж если что не так, не обессудь, дочка. Придется тебе со своей любовью расстаться.

Дочь же, не зная мыслей отца, уже фыркала от смеха:

– - Конечно, согласится, я же любому породу улучшу. И не только породу, но и принесу благополучие. Я же Вольциньер, завидная, богатая невеста.

К тому времени девушка уже понимала, что они живут лучше других. И дело не только во всесильном отце, сделавшем определенную карьеру в своих кругах, немалую роль играли деньги, которые у них всегда были.

Отцу не пришлось принимать мер к избраннику дочери, когда Фрида влюбилась. Старого Вольциньера он устроил по

всем параметрам. Дочь выбрала не низенького и дохленького парнишку для улучшения его же породы, а высокого и крупного Семена Ковалева, парня из хорошей состоятельной семьи, студента финансово-экономического института. Родители его постоянно ездили по заграницам, Семен одевался лучше всех в институте, но не отличался заносчивостью, был вежлив, прост в обхождении, избалованным его тоже нельзя назвать. К тому же он был практичен и умен. И профессию выбрал подходящую. Он еще умножит богатство Вольциньера.

– - Молодец, Фрида, - одобрил отец.
– Хорошего выбрал парня. Семка нам подходит по всем статьям. Вот только бы его родители не заартачились.

Он уже присмотрелся к предмету воздыханий дочери. Парень деловой, хоть и из богатых, большие способности к бухгалтерии, финансам. Только вот родители не совсем нравились Христиану. Он уже как-то с ними сталкивался. Они могут и не согласиться с выбором сына, когда узнают, чья дочь Фрида. Придется тогда вмешиваться старому Христиану. Он сделает все. И не только ради дочки, ради фамильных денег, которые столько лет тайно хранит Христиан Вольциньер. Ведь когда-то Октябриан определил его жизнь, сделал Христианом. Ни о чем не жалеет бывший вор Андриан Скарабеев. Октябриан был прав. На этом месте Христиан наворовал гораздо больше. А Семка станет банкиром, тоже будет воровать, еще больше Христиана и Октябриана вместе взятых. Так что родителей придется потеснить или убрать, если возразят.

– - Пустим Семку в банкиры, будет Семеном Сергеевичем Вольциньером, - решил окончательно Христиан, узнав, что дочь уже долго встречается с Семеном.
– За границей делать им пока нечего. Если отпустить, значит, и Фрида уедет. А там они могут выбиться из-под моей власти. А мне лучше не надо соваться за границу, много грехов на совести, да и здесь я не последний человек. А что отец Семки может возражать, так и этот вопрос утрясем. Давно мне надо с Сергеем Ковалевым разобраться...

Приняв такое решение, Христиан взял свою тетрадь, с надписью "Родословная Вольциньеров" и пририсовал к своему пока куцему дереву из одной веточки : "Зять. Семен Сергеевич Вольциньер"

– - Года через два или раньше еще пририсую отросточек, - довольно думал Христиан.

Все складывалось у Фриды и Семена на редкость удачно. Семену тоже пришлась по сердцу веселая девушка. Они полюбили друг друга. И рост подходил. Семен даже был чуток повыше, если Фрида была не на каблуках. Но она при таком росте предпочитала низкий каблук, а когда начала встречаться с Семеном, сразу все каблуки забросила. Родители парня были в очередной загранкомандировок, и старый Вольциньер взял тайное шефство над влюбленными. Очень своеобразное шефство. Христиан устроил студенту последнего курса преддипломную практику в одном из крупных банков С-ска. Умный студент был взят на заметку руководством банка. После окончания института Семен был приглашен на работу в крупный финансовый центр. И вот тут чуть-чуть его карьера не дала сбой. Причин был несколько. Главная - это всесильный Христиан. Но этой причины не знал никто. Остальные, второстепенные, были на виду. Первая из них - погибли в автокатастрофе родители Семена, возвращаясь из очередной командировки, они гнали машину в подарок сыну, который собирался жениться. Не доехали до дому. Семен очень переживал, был выбит из колеи свалившимся горем, да еще не было рядом в эти дни Фриды - она улетела отдыхать в Турцию. Вторая причина - вмешался господин случай в лице светловолосой сестры друга детства Аркадия - Анюты. Мать Анюты и Аркадия долгое время была домработницей в состоятельном доме Ковалевых. Многие годы, пока чета Ковалевых бывала за границей, она следила за домом. Потом готовила еду студенту, когда Семен уже не ездил с родителями, а учился в институте. К несчастью, домработница давно попивала, но к ней привыкли, не увольняли. При всех её грехах, домработница была честнейшим человеком, ни разу не была замечена в воровстве. В последние годы "попивать" сменилось на длительные запои. Подросшая Анюта уговорила, чтобы разрешили ей убираться вместо матери в доме Ковалевых. Семен разрешил. И не пожалел. Добрая приветливая Анюта была чистоплотной, трудолюбивой, очень исполнительной, готовила вполне сносно. Когда-то Семен с интересом поглядывал на Анюту, но потом в его жизни

появилась Фрида, и он забыл других девушек. В тот день, когда пришло известие о смерти родителей, Фриды не было рядом, Семен впал в какое-то оцепенение. Как жить дальше, когда не чувствуешь за спиной поддержки, как пережить это страшное горе. Больше всего хотелось, чтобы его просто пожалели, как в детстве, когда было порой страшно, а мамины добрые руки находили его и прятали от всех страхов. Рядом оказалась добрая ласковая Анюта. Она не ушла, не бросила Семена в этот трудный день, осталась и на ночь. Как случилось все, Семен толком и не мог сказать, он выпил, ему казалось, что рядом Фрида, когда утром проснулся, рядом с ним лежала Анюта. Девушка спокойно сказала:

– - Ты не переживай, Сем. Я знаю, что это все случайность. У тебя есть невеста. Скоро она приедет, а я пойду. Считай, что ничего не было между нами. Я сейчас уйду.

– - Останься, - попросил Семен, - поможешь с похоронами.

– - Нет, Сема, мне лучше уйти, - возразила Анюта.
– У тебя есть невеста. С тобой она должна быть, а не я. Нехорошо это.

Она уже уходила, когда в дверь позвонил узнавший про смерть будущих сватов якобы только утром Христиан. Его опытный глаз заметил все: и смущение молодого человека, и смятую кровать, и поспешный уход светловолосой девицы. Планы с родословной могли дать сбой. Этого нельзя было допустить. Христиану уже было не до чувств дочери, ему хотелось построить чужую жизнь так, как когда-то построил его Октябриан.

– - Так, - подумал всесильный негодяй, - хорош негодник. Не успела Фрида уехать, он уже другую привел. Придется полечить! А эта! Уничтожу, белобрысая шавка, если встанешь на пути моей дочери! На моем пути!

Это относилось к девушке. Но Анюта не собиралась становиться на пути Семена, однако результатом этой случайной связи стала беременность. Девушка не хотела говорить об этом Семену, но пьяная мать, которая лелеяла надежду на брак дочери с Семеном Ковалевым, к тому же разыскивая средства на водку, пришла в дом, где работала многие годы, и все выложила, нисколько не стесняясь, присутствия прилетевшей и не отходящей от Семена Фриды. Они сбрирались пожениться спустя полгода после смерти родителей.

– - А, - кричала мать Анюты Семену, сидевшему с опущенной головой, - нашел себе богатую, конечно, у неё папаша ого, не чета нам. А ребенка заделал Аньке. Моя Анька должна одна растить ребенка. Не выйдет, по судам затаскаю. Платить будете.

Фрида, не поведя бровью, выслушала крики пьяной женщины, сунула ей в руки крупную купюру, мать Анюты быстро успокоилась и ушла - цель её была достигнута. А Фрида встала и глухо сказала:

– - Это правда, Семен?

– - Наверно, - выдавил тот.
– Я не знаю.

– - Эх, ты, Семен, Семен, а я думала, мы любим друг друга, а, оказывается только я люблю, - и гордо ушла.

– - Фрида, Фрида, - бросился Семен за ней следом, догнал, обнял.

– - Отпусти, - приказала девушка.

Столько боли, такая яростная сила звучала в её голосе, что Семен отпустил её. Только дома Фриды отчаянно и безнадежно разревелась. Она уже ругала себя, что ушла от него, что не разрешила ему удержать её. В душе Фрида готова была простить Семену буквально все, лишь бы они были вместе, лишь бы он сейчас пришел и сказал, что любит её, что без неё не может жить, что Анюта была случайностью на его пути. Но, оставшийся один, ошарашенный известием о беременности Анюты, Семен напился, уснул и поэтому не пришел. И пока Фрида не знала, что и она тоже беременна. Они давно жили как муж и жена с Семеном. "Буду одна жить, - пыталась злить себя девушка, не видя Семена несколько дней, - на Семене не сошелся свет клином". Она пыталась улыбаться, включила громкую музыку, но слезы, не спрашивая разрешения, текли из-под длинных ресниц.

– - Почему у нас такой потоп? Поругались с Семкой?
– участливо спросил вернувшийся отец.

– - Разошлись, - обронила дочь, не желая ничего рассказывать.
– Все, кончилась наша любовь.

Прошло две недели. Девушка побледнела, похудела, выглядела измученной, по утрам началась тошнота, не хотелось смотреть на еду. Отец видел все. Но дочь не собиралась мириться первая, хоть и ждала подсознательно Семена каждый день, каждое мгновение. Она готова была простить его, сколько раз вспоминала слова мамы: "Простить можно в двух случаях, если сильно любишь..." А Семен не шел. Фрида не учла одного - отца. Христиан не собирался сидеть и, ничего не делая, смотреть на страдающую дочь. Кроме того, Семен как жених очень устраивал Христиана. Нельзя потерять выгодный вариант. Семка не промотает деньги, умножит. С ним Фрида будет, как за каменной стеной. И родословную менять не придется. И, похоже, дочь беременна. А дети Вольциньеров не будут расти безотцовщиной.