Самое Тихое Время Города

Кинн Екатерина

– Матушку мою, Марью Моревну, заколдовал однажды Кощей Бессмертный, так и сидела она в светлице, головы не поднимая, горькие слезы проливая. Собрал царь мудрецов, а они и говорят – мол, кто царевну развеселит, тот с нее и порчу-то снимет. Повелел тогда царь объявить, что, кто царевну развеселит и от порчи исцелит, тот на ней и женится, и полцарства в приданое получит. А Иван-царевич о те поры невесту себе искал. Пришел он к Бабе-яге, а та ему и говорит: «За морем-окияном, на острове Буяне живет Кот Баюн, палаты у него хрустальныя, кровли золоченыя, и коли уж тот кот царевну не развеселит, то и никто не поможет». Собрался Иван-царевич да поплыл за море. А за морем жила колдунья Айфе…

«И что?»

– Не

перебивай, а то не буду сказывать! – рассердилась Кэт. И снова полилась напевная речь: – Айфе всем гостям задавала задание, а кто его не выполнял, тот оставался ей навсегда служить. Была у Айфе дочка, белолицая да чернобровая, увидела она Ивана-царевича да и полюбила его. Она ему и помогла загадку материну разгадать и до острова Буяна добраться. Пришел Иван-царевич в хрустальны палаты да давай Кота Баюна просить-уговаривать, чтобы поплыл с ним в Тридевято царство Марью Моревну веселить. А Кот Баюн ему и говорит: «Добро тебе, царевич, что стал ты миром да лаской меня упрашивать, а то быть бы тебе мертву сей же час». Вернулись они в Тридевято Царство, да и развеселил Кот Баюн Марью Моревну. Тут и свадьба, а Иван-царевич, закручинившись, сидит. Говорит ему Марья Моревна: «Что ты голову повесил, добрый молодец, аль не рад?» А Иван-царевич и отвечает: «Всем ты хороша, царевна, и красива, и мудра, и рати славно водишь, а только обещался я той, что мне помогла, дочке Айфе-колдуньи». Рассмеялась тогда Марья Моревна и говорит: «Легко твоему горю помочь. Не ты ж меня развеселил, а Кот Баюн, вот за него замуж и пойду». Удивились тут гости, а Кот Баюн грянулся оземь да и обернулся молодцем… Вот так они и поженились.

«А почему ты не живешь с родными, царевна?»

– Учиться уехала… Дай слово, принц, что ты не уйдешь, когда я усну! Ты же будешь охранять мой сон, да?

«Даю слово».

Кошачьим чарам она и на сей раз не стала противиться.

Снился ей снова принц Индракумара, а проснулась она в слезах, потому что выдуманный принц оказался настоящим, а настоящие принцы не такие, какими ты их себе придумываешь. И если уж попал в сказку, то никак заранее не узнаешь, чем сказка кончится.

Глава 2

ВРЕМЯ ПРОБУЖДЕНИЯ

Весна 2005

Когда тугой и влажный ветер гудит над Моим Городом и облака тяжелеют и темнеют, а лед на реках становится прозрачным, мое сердце каждый раз стучит все быстрей и быстрей, ибо я чувствую приближение весны. Она придет с птицами и дождями, и снег растает так быстро и неожиданно, будто и не было его. Как писал один мой знакомый поэт:

Весна разразилась, как революция! Небо – еще не оскверненное знамя. Шагаю по битым солнцеблюдцам, Мирскую грязь попирая ногами! Вороны митингуют в воодушевлении. На солнце греются коты и собаки. Из грязных снеговых отложений Стыдливо выглядывают собакины каки. А что? Им же тоже погреться хоцца! Всю зиму легко ль быть в снегу захороненным? Даешь равноправие перед солнцем Зверью и продукту жизнедеятельности оного! С юга тянутся эшелонами Птицы

на летнее место жительства, А за ними – дожди тяжкомноготонные И нудные, как после разрухи строительство. Пусть же взгляд пока от земли отрывается, И ботинок титаники текут неудержимо! …А грипп-террорист из-за угла подбирается Сторонником свергнутого зимнего режима.

Придет весна, и время снова двинется. И уйдут зимние наваждения. И будут разгаданы загадки. Такое уж время – весна.

Небо набухло серыми влажными тучами. Снег расползался, из-под снега вылезал весь зимний хлам, по улицам невозможно было пройти, не наступив в размороженное собачье дерьмо. Было погано. Наступала весна пополам с депресняком и гриппом.

Игорь не мог дать этому времени другого определения, кроме как «над городом нависла жо…а». Он был вынужден признать, что не только над городом.

Ему снились тяжелые, темные сны. В этих снах небо было скрыто тяжелыми грозовыми тучами, иссиня-черными, но вместо молний их вспарывали сполохи багрового огня. Звуков не было, стояла ватная тишина. Он видел во сне темный город, излучину реки и колышущийся столб воздуха в том месте, где – он точно знал это – должен стоять трон из черного базальта, а на троне восседал кто-то, кому нельзя было смотреть в лицо – так ужасно оно было… И еще он видел Анастасию, она что-то говорила ему, но беззвучный ветер уносил слова, стоило им слететь с губ.

Наяву же тени и призраки стали не просто настойчивы.

Они следили за ним, он слышал их беззвучный шепот, слышал их бесплотные шажки. Он инстинктивно чувствовал опасность одних и опасливость других. И каждую ночь приходила Красная Женщина… И Игорь однажды понял, что уже не может без нее. До тех пор он все говорил себе – он сумеет с ней расстаться. Когда-нибудь. Он понимал, что она – не настоящая, но она была прекрасна, она затопляла его, и он никак не мог решиться сказать ей – уходи. А когда осознал, что не может без нее, он испугался по-настоящему.

В тот вечер он выпил снотворное, чтобы сразу провалиться в сон без сновидений – тогда она не придет.

Она не пришла. Но когда тяжелый таблеточный сон начал отступать, он услышал – или показалось, что услышал, – голос Анастасии.

– Пожалуйста, ну пожалуйста! – в отчаянии звала она, и он почти очнулся и даже почти увидел ее… Но сон кончился. Он лежал между сном и явью, еще не проснувшись окончательно и осознавая это, когда появилось ОНО. Нечто босховское, небольшого росточка, в плаще с капюшоном, белом таком. Руки и ноги – как птичьи лапки, а голова – костлявая, как череп, с зубастым клювом… Откуда-то он знал, что это хищная и подлая тварь, что она нападет на спящего, потому что слаба. Игорь потянулся за ножом – тварь исчезла…

А ножа наяву и не было никакого…

«Господи, а если бы она убила меня во сне? Что было бы со мной тогда?»

Но кто ответит?

А вечером, когда он почти вошел в арку дома, в Патриарший переулок медленно втянулся, изгибаясь на повороте, как резиновый, черный лимузин с тонированными стеклами, и эти стекла смотрели на Игоря очень недобро…

И тогда он разозлился.

«Черт побери, – думал он, сидя на кухне и гладя Вильку. – Какого хрена? Надо что-то делать с этим, а не прятать голову в песок. Что же такое творится? Варианта два. Первый – я просто схожу с ума. Второй – зеленые человечки по какой-то причине занялись мной. За мной охотятся? Стало быть, я опасен? Но кому, почему? Как узнать?»