Самолёт для валькирии
Шрифт:
Натин замолчала ожидая когда писатель переварит предложенное.
– Вот такая фабула!
– закруглила она, видя что Верн вернулся из своих эмпирей и внимательно смотрит на неё.
– Берёте?
– Обязательно!
– с готовностью подтвердил он.
– Пожалуй, так и будет сделано... Будете соавтором?
– Нет!
– довольно резко воскликнула Натин, но после, уже другим тоном, спокойно пояснила.- Пожалуй нет. Пусть моё участие будет как участие научного консультанта. Ведь это возможно?
– Конечно!
Был уже вечер, но Верн знал, что заснуть не удастся.
Он себя поймал, что всё ещё колеблется -- принимать или не принимать те дикие догадки, что витали вокруг братьев и этой загадочной особы по имени Натин Юсейхиме. Ведь всё, что он уже знал, и все истории, что уже рассказаны братьями, напечатаны ими, складывались в очень даже стройную... даже не версию. А историю. К тому же уже сейчас частично очень плотно подтверждённую последовавшими событиями. Всплывавшими фактами, открытиями учёных.
Как бы ни была невероятна эта складывающаяся история, но и события происходящие в мире, особенно вокруг братьев, сами по себе были также достаточно невероятны.
"Так может быть действительно эта самая Натин Юсейхиме... рассказала правдивую историю, выдав её за фантазию?
– подумал писатель.
– Ведь слишком много всего подтверждает её".
И тут наступила пора ещё одного "подтверждения". Довольно неожиданного.
Было видно, что всю беседу, Натин изучает собеседника. И колеблется.
Что-то у неё есть такое, что она боится предъявить. Наконец она решилась.
– Пожалуй, картины катастроф я вам опишу. Отдельно. В письме. Но сейчас я хотела бы вам сделать... тайный подарок. Как аванс.
– Ну что вы! Вы мне уже таких авансов в виде замечательных сюжетов надавали! Куда уж более!
– Есть куда более.
– загадочно сказала Натин.
– Я просто хочу быть уверенной, что все эти сюжеты вами будут осуществлены. В книгах.
– Вы хотите проспонсировать моего издателя?
– не понял Верн.
– Нет.
– сказала Натин. Последнее предположение Верна её слегка рассмешило.
– Я хочу "проспонсировать" ваше здоровье.
– О! Могу вас уверить, что братья Эсторские это уже сделали. Я очень благодарен, но я уже сейчас чувствую себя неизмеримо лучше, чем ранее. Их лекарства меня буквально оживили!
– Они сделали много. Но не столько, сколько могу сделать я. Дайте руку.
– Хм! Так вы врач?
– Не только...
– сказала Натин, доставая из своей сумочки блестящую коробку.
– Я дам вам лекарство, которое у нас... называется "восстановитель"...
– А это где "у вас"?
– Тут же живо заинтересовался Верн, так как почувствовал, что Натин снова "проговорилась". Но руку протянул.
– "У нас", это у нас.
– лукаво ответила Натин. Она ловко расстегнула манжет рукава рубашки и взяла писателя за запястье. Нахмурившись изучила его предплечье и удовлетворённо кивнув каким-то своим мыслям полезла в коробочку.
На свет появился некий цилиндрический прибор, один конец которого она прижала к еле заметной вене на руке писателя.
– Это прибавит вам жизни. Восстановит много из того, что в вашем организме разрушила болезнь. И многие из текущих болезней уберёт.
– Звучит очень обнадёживающе...
– растерянно сказал Верн, разглядывая красную точку у себя на сгибе локтя.
– Вы сами это скоро почувствуете. Но! То, что я вам сделала -- секрет от братьев. Они боятся вводить запредельные технологии. И правильно боятся. Сверхтехнологии ускоряют технический и научный прогресс. Что резко приближает катастрофу. Вот поэтому, так сильно нужен гуманизм. И крах системы, что выстроена в Европе и Америке. Той системы, в которой главное не человек, а деньги.
Звучало это как-то слишком пафосно. Но Верн решил не обращать внимания на эти "красивости речи". Ведь у Натин были явно свои представления о реальности, которые она выражала как умела.
– И только после краха той системы, можно будет получить сверхтехнологии?
– вопросил он.
– Да.
– сказала как отрезала Натин.
– Как-то нехорошо получается.
– погрустнел Верн.
– Негуманно. Ведь сколько можно спасти людей этими технологиями. Вы любезно спасли меня...
– А также и убить.
– заметила Натин.
– Что вы имеете в виду?
– Пожалуй поясню подробно... для вашей книги пригодится... Самое простое -- любое лекарство есть также и яд. Но даже это - мелочь. Ведь если вы будете знать, глубинные механизмы процессов, которые происходят в человеческом организме, то вы также будете знать, как их пустить на зло человеку. Знание подобных вещей, одному негодяю будет давать огромные преимущества в конкурентной борьбе с другими. И если этот негодяй целое государство, то беда будет всем окружающим. То же самое - знание глубинных сил материи. С одной стороны вы получите возможность летать к звёздам. С другой, - чудовищное оружие, выжигающее жизнь на целых континентах. В войне такие знания будут применяться в первую очередь. Так, будет происходить до тех пор, пока человечество не преодолеет конкуренцию и ликвидирует её. В противном случае конкуренция ликвидирует само человечество.
– Но почему именно я, да ещё и в тайне от братьев?
– У меня есть причины... Они один раз оказали мне очень большую услугу. И книга за ними... Теперь мой ответный ход.
– лукаво глядя на писателя ответила Натин.
Верн мысленно быстро пробежался по содержанию тех книг братьев, что он уже прочитал. И тут его осенило.
– Так та книга, что "Вендетта по-корсикански" про вас?!!
– Почти. Вы верно догадались. В той книге много вымысла, про корсиканку, которой на самом деле не было. Я не корсиканка. И было всё далеко не так. Не было интриг и всего прочего, а было банальное похищение. Из которого мне пришлось вырываться с боем.