Самому себе не лгите. Том 3
Шрифт:
– Антон!
Печально все, конечно. И самое обидное, что хочешь улучшить жизнь, да не в твоих это силах. И что еще ужаснее – никому это не надо! Ну, да ладно, сколько можно о грустном. Как вы живете вообще? У вас на странице почему-то о себе совсем ничего не сказано, даже день рождения не отмечен.
– Эльвира!
Ничего о себе не сказано, видно, от того, что нечего сказать. Живу один, родителей похоронил. Родной брат живет в другом городе, далеко. Работаю в одном ООО, на «дядю». Так, чтобы штаны поддержать. Без оформления, без соцпакета, без пенсионных отчислений
– Антон!
Я живу с сыном. Он ходит в четвертый класс. В браке прожила два года, на большее терпения не хватило. Есть еще мама, но у нас нет взаимопонимания. Она живет в другой квартире. Работой похвастаться тоже не могу, занимаюсь репетиторством. Да, вы смотрели вчера по «Культуре» передачу о глобальном потеплении? Признаться, она нагнала на меня жути.
– Эльвира!
Веселого в нашей жизни, конечно, мало. А вот передачу я не видел – у меня телевизор уже месяц, как сломался. И знаете, я этого даже не почувствовал – что он есть, что нет. Хотя к каналу «Культура» это не относится. Но времени на телевизор не остается. Я пишу параллельно две книги, да еще статьи. Как приду домой, от компьютера почти не отхожу.
– Антон!
У меня со временем тоже нелады. И вроде репетиторством своим не очень загружена. Но то в школе у сына какие-то вопросы нужно решать… Они там стараются побольше проблем спихнуть на родителей. Одних денег не напасешься – сегодня ремонт, завтра культпоход… А то мама заболеет. Приходится ездить в другую часть города. Да и домашних хлопот сколько… Начала читать «Игру в бисер» Гессе, давно хотелось, так иногда неделю до книги не могу добраться. Вот вы говорили о Сизифе. Я стала задумываться об этом. И мне кажется, этот миф про всех нас. Вся наша жизнь, все наши бесконечные хлопоты напоминают бег белки в колесе, это – полная бессмыслица, за которой ничего нет.
– Эльвира!
Я как-то прочитал книгу Павла Таранова «Острая философия». Он в ней собрал высказывания мудрецов всех времен. И общая мысль такова: жизнь – полный абсурд. Тем не менее, сам господин Таранов живет себе и книги пописывает! А я решил взять за главный жизненный принцип позицию той лягушки из притчи про двух лягушек, угодивших в кувшин с молоком, что билась до конца и в результате выбралась на свободу, взбив молоко в масло. Хотя, по большому счету, смысл жизни ясен и понятен, но никому до него нет дела – вот, что страшно.
– Антон!
А что вам известно о смысле жизни? В той литературе, что я читала, говорится, что его либо совсем нет, либо он недоступен для понимания.
– Эльвира!
Я убежден, что кто-то специально напускает туман. Смысл жизни нам дан изначально. Он прост и понятен, как десять заповедей. И говорится об этом в Книге Бытия. Но мне больше нравится образное изображение смысла жизни в повести Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Пропасть – это смерть, всеобщая погибель, глобальная катастрофа. Дети, играющие во ржи, – это все прекрасное, что есть на Земле, все
– Антон!
Здорово вы интерпретировали Сэлинджера! Я эту книгу два раза читала, а смысла жизни не разглядела. Но то, что этому смыслу следуют лишь единицы, а подавляющее большинство живет для удовлетворения запросов тела, это тоже верно. Меня, знаете, что больше всего поражает? Постоянно только и слышишь: это время пройдет и все будет распрекрасно. Верьте и надейтесь! Но как мир может измениться сам по себе, без малейших усилий с нашей стороны?
– Эльвира!
Вы абсолютно правы. Это какое-то массовое сумасшествие: одни разговоры о непременном улучшении жизни, но чтобы для этого палец о палец ударить – не дождетесь! Я в своей публицистике постоянно напоминаю, что мы называемся «человек разумный», что это нас ко многому обязывает, привожу цитаты классиков, а толку!..
– Антон!
А вам известно, кто дал такое название человеку?
– Эльвира!
Название дал Карл Линней, когда составлял свою систему животного мира. Увы, оно неправильно. Видно, от того, что ученый общался только с себе подобными и плохо представлял основную массу человечества. И вообще: никакие мы не разумные. Нами движут желания и страсти, а разум у них в услужении.
– Антон!
А все-таки хорошо, что мы познакомились! Я решила дать вам свой телефон. Звоните, если что.
– Эльвира!
Спасибо! Мой телефон пусть тоже у вас будет.
В подъезд обычной девятиэтажки времен «развитого социализма» вошли мужчина средних лет и женщина не первой молодости. Под стать дому, они тоже выглядели вполне обычно: худые, скромно одетые, озабоченные, задумчивые, со стандартными пакетами в руках. У лифта они остановились.
– Вам на какой? – поинтересовался мужчина.
– Девятый, – ответила женщина, достав из сумочки сотовый телефон.
– И мне девятый.
– Алло! Антон?
Тут мужчине также пришлось достать телефон, так как раздался звонок.
– Да, – ответил он.
– Это Эльвира. Ваша подруга по «Фейсбуку». Я сегодня нашла интересную информацию. Сейчас зайду домой и передам.
– Эльвира! Ничего не пойму, – проговорил мужчина, оторвав телефон от уха, и уставился на женщину широко открытыми глазами. – Так это вы Эльвира?!
– Я.
– А я – Антон.
– Господи! Вот так сюрприз! А к кому вы едете?
– К себе.
– Так вы что, здесь живете?!
– Ну да.
– Вот здорово! Я тоже!
– В какой квартире?
– В сорок третьей.
– А я в сорок шестой, в противоположном крыле.
– Как же это мы не замечали друг друга?..
– Да, я замечал, но не думал, что это вы…
– И я тоже…
На площадке девятого этажа, облокотившись о стену, стояла пьяная женщина и, изрядно фальшивя, сиплым голосом напевала: «Вот и встретились два одиночества…»