САМОСБОР. Бетонное сердце
Шрифт:
– Ну-ну, и что там?
– перебил собеседника Юра, пытаясь отфильтровать ненужную информацию.
– Так вот...
Услышать продолжение было не суждено. В момент, когда лаборант взял карандаш и бумагу, для наглядного изображения рассказа, на головы научных сотрудников обрушился ливень из ржавой ледяной воды.
Старая труба из раздражающего, но все же маленького неудобства, превратилась в настоящую катастрофу. На глазах у суетившихся ученых, погибало тонкое научное оборудование. Юра срочно послал Василия к центральному вентилю, пока сам, вместе с лаборантами, занялся тщетным спасением ценного имущества и документации. Вода быстро заполняла помещение, просачивалась за дверь и перекрытия. Вскоре,
Ученый стиснул зубы и со всего размаху ударил кулаком железную дверь.
– Достало!
– прошипел он.
Ничего не объясняя, Юра оставил коллег самих разбираться с последствиями инцидента, а сам, чавкая промокшими ботинками, отправился «поговорить по душам» с Виссарионом Ивановичем.
Кабинет директора разительно отличался от остальных помещений НИИ. Мягкие обои пастельных тонов, в купе с качественным освещением, создавали ощущение свежести и уюта. Стены были увешаны дипломами, благодарственными письмами и наградами. Сам Виссарион Иванович заседал за гигантским столом из мореного дуба и многочисленными резными узорами. Многие, обладая таким произведением декоративно-прикладного искусства, держали бы его под плотной скатертью или полиэтиленом, снимая его только, что бы похвастаться перед гостями. Но директор был человеком практичным и не считал зазорным использовать стол по прямому назначению. Чему свидетельствовали многочисленные засохшие пятна дефицитного кофе, на краю стола.
Четыре настойчивых, нет не стуков, а настоящих ударов, нарушили уютную атмосферу кабинета. Не дожидаясь разрешения, Юра распахнул дверь, готовясь обрушить шквал недовольства организационной работой руководства. Но поезд праведного гнева разбился о стену невозмутимого пристального взгляда оппонента, так и не начав движение.
Молчаливая дуэль продолжалась долгих пятнадцать секунд. Первым нарушил тишину Виссарион.
– Так это вы. Такой молодой, а уже карьеру себе портите. Не тем вы занимаетесь, Юрий...
– медленно чеканил слова директор.
Ученый стоял на месте, точно парализованный. Со стороны казалось, что он впал в некий транс. Его взгляд неотрывно следил за губами своего начальника, но слова куда-то пропадали, растворяясь в воздухе, так и не долетая до адресата. Пожар в душе требовал немедленных действий и плевать, какие последствия это может за собой притянуть, но инстинкты упорно блокировали речевой аппарат.
– Юра!
– жестикулируя, Виссарион Иванович пытался вернуть внимание подчиненного - Але, Юра, прием!
Неизвестно, сколько Юра так простоял, но когда подсознание отозвалось на триггер имени, функции тела стали приходить в норму.
– Да, я вас слышу, Виссарион Иванович — смущенно ответил ученый.
– А вы, батенька, часом не больны?- голос Виссариона звучал крайне лукаво.
– Нет, просто задумался.
– Это хорошо, что задумались. Значит еще есть чем думать, а вам это скоро очень понадобится.
«Что это он имеет ввиду?» - пронеслось в голове Юры, предчувствие чего-то нехорошего.
Директор достал из кипы бумаг красную папку и протянул ее подчиненному.
– У нас на нижних уровнях пропала экспедиция, скорее всего живых не осталось, но у них было крайне дорогое экспериментальное оборудование. Я отдал запрос на боевую группу. Регламент требует обязательное наличие научного консультанта, думаю вашей компетенции будет более чем достаточно.
Бегло просматривая страницы дела, Юра снова наткнулся на загадочную фамилию в звездной печати. Такого пристального внимания
Почуяв, что мозг опять уходит в иные миры, Юра вновь переключился на Виссариона, не дав мысли дойти до логического конца.
– Сбор, завтра в 10 часов, у лифта, не опаздывать — сурово отчеканил директор - все, можете быть свободны или вы еще что-то хотели?
– У нас трубу прорвало, весь кабинет залило — немного заикаясь доложил Юра.
– Твою мать!
– Виссарион ударил кулаком по столу, волосы его встали дыбом, а изо рта вырвался клубок слюны и пара — Я что, за каждый сортир буду отвечать?! Ты начальник отдела, вот и разбирайся !
Раньше Юра никогда лично не общался с Виссарионом Ивановичем и думал, что все преувеличивают вспыльчивость начальника. Но после данного визита, инфернальный образ директора НИИ «Механики» прочно закрепился в уме ученого. После этого, Юрию только и оставалось виновато попятиться назад, аккуратно прикрыв дверь.
Глава 3. Спуск в бездну.
Вечер для жителей Гигахрущевки понятие относительное и интуитивно непонятное. Во всех блоках, в любое время суток существует единое световое пространство. Освещение работает всегда и почти везде, где это нужно и возможно. В редких помещениях с окнами, всегда стоит пасмурный день. Хотя иногда встречаются ночные пейзажи, демонстрирующие икону супрематизма 24 на 7, но из-за суеверий, селиться в такие квартиры никто не хочет.
Юра хоть и считал себя свободным от оккультного восприятия мира, но жить в ночной квартире он бы не стал. Уж лучше глухая стена или депрессивная серость, чем пугающая темнота. Страх темноты, не самая тяжкий порок, который можно приобрести в этих стенах. Но если бы только его - размышлял Юра, свернувшись в позе эмбриона на полосатом матрасе. Ожидание завтрашнего полевого выхода заставляло его члены трястись, от фантомного холода. Еще будучи студентом, у него всегда получалось отмазаться от экспедиций в заброшенные зоны, что позволило ему прожить дольше шестидесяти процентов своих однокурсников. Конечно, авторитета это ему не добавляло, но между бесславной мучительной смертью и позорной жизнью, он всегда выбирал последнее. И вот, спустя столько лет беготни, судьба его все же настигла.
– А может нет?
– из ниоткуда вылетела мысль — Может убежать? А куда я побегу, в заброшенные сектора? Нет, лучше забаррикадироваться в квартире. Если снять внешний вентиль, то точно не достанут, а резать — много чести — но тут идея начала затухать - И сколько я так просижу? День, неделю, месяц? Если САМОСБОР не возьмет, то еда просто кончится и придется выходить, а там - пуля в лоб и на свалку.
Никаких, более продуктивных идей, в голову не приходило.
Время близилось к первому часу ночи, а бушующий в крови адреналин, постепенно сходил на нет. Глаза закрывались и уносили Юру в небытие снов.
Ступени, лестницы, этажи — шел по кругу бесконечный цикл спуска. Буквально пролетая причудливой спиралью, Юра бежал вниз. От кого или куда, это было не важно, он просто чувствовал, что должен спускаться все ниже и ниже. Словно, где-то там, внизу, его ждет какая-то награда, без которой все его существование не имеет смысла. Этаж, ступени, лестницы — да сколько уже можно? Бег все продолжался и продолжался, Юра чувствовал, что вот-вот и он достигнет цели. Она здесь, где-то рядом. Ступени, этажи, лестницы — уже близко? Юра попытался остановиться, чтобы посмотреть - сколько еще бежать, но ноги не послушались. Он посмотрел на них и понял, что они не двигаются, а согнуты в коленях и прижаты к телу. Юра летел и более того, никак не мог повлиять на свое движение. Ступени, этаж, подъезд.