Самостоятельные люди
Шрифт:
— Из-за твоего желе Джек Ёжика облаял и не пускает назад! — набросился я на Саньку.
Тот недоверчиво посмотрел на нас и шумно вздохнул спросонья.
— Вы меня не разыгрываете? — спросил он. — Я ведь решил честно долететь до самого Марса.
— Чего же ты тогда спишь? — ехидно спросил Михей.
— Приказал себе, вот и сплю, — ничуть не смутившись, возразил Санька. — Сон-то мой не простой, а космический. Не всякий человек может спать в любых условиях, а вот я могу!
— А скафандр
— С какой же стати мне мучиться в нём? Кабина-то герметическая. У меня тут очищенный воздух, прохлада, чистота, всё как у вас на Земле. Если бы случилась авария, я бы его надел…
— Ладно болтать, вылезай, пошли скорей: авария уже случилась, — строго скомандовал Димка.
— Какая авария? — Санька хитро прищурился в ответ.
— После узнаешь.
— А докуда вы мне полёт засчитаете?
— Хоть до Луны.
— Не согласен. — Закутанный в шубы, Санька с трудом покачал головой. — Считайте до Марса, тогда пойду.
— У тебя совесть есть? — возмутился Димка. — Ещё часа не прошло с тех пор, как мы тебя сюда посадили, а ты уже «до Марса»!..
— Я до самого вечера готов сидеть, — возразил Санька.
— Ладно, пусть будет до Марса, — с досадой сказал я, — нам время дорого.
Санька, потный и грязный, неуклюже вылез из шкафа, тут же выдул три стакана воды, разделся с нашей помощью и пошёл к злополучному забору.
Осмотревшись, он сказал:
— Давно надо было за мной послать: я бы его напоил. Петь, открой рот пошире, а мы будем плескать воду до тех пор, пока тебе что-нибудь не перепадёт.
Так и сделали. Санька влез на забор и прямо из ведра с размаху выплеснул воду в сторону Петьки. Но вода не долетела до цели: то ли с забора неудобно было прицеливаться, то ли Петька и в самом деле сидел далеко, — всё досталось Джеку; он не только вылакал воду из лужицы, но ещё и душ принял.
Иза Тобольская принесла из дому апельсин и сама запустила его в Петьку. Апельсин попал ему в ухо и откатился к Джеку. Ухо Ёжика загорелось, будто спелая вишня. Но он не обратил на это внимания, только виновато улыбнулся.
Солнце поднялось на середину неба, а хозяин сада всё ещё не приходил. Матери позвали нас обедать, пришлось идти.
— Это зачем вы в соседний сад воду льёте? — спросила меня мать.
Я попытался сделать невинное лицо и набил рот ненавистной геркулесовой кашей, чтобы выгадать время и обдумать ответ. Не говорить же, что мы воровали яблоки!
— Гряды поливаем! — сказал я наконец.
— Не лучше ли вам заняться своими грядками? Поливали б капусту.
— Свои мы всегда польём, — возразил я, — а там сосед старый, мы ему помогаем.
— Кто же поливает в такую жару? — удивилась мать. — Люди делают это вечером. И потом, почему
— Да ведь у него двор выходит на другую улицу, долго идти. И колонка оттуда далеко.
Тут, на моё счастье, кто-то из соседей позвал мать, и она ушла на кухню. А я незаметно выскользнул за дверь.
У забора уже собрались девочки и бросали в Петьку куски мяса, колбасы и хлеба с маслом. К сожалению, почти всё перехватывал Джек, а Петька облизывался. Ему достался только один сухарь. Он его тут же проглотил и завистливо поглядывал, как рядом Джек пожирал колбасу.
Глава 17. Петька исчез
Занятые кормлением Петьки, мы не заметили, как на небе сгустились тучи. Недаром так парило!
Дождь хлынул сразу. Я ещё никогда не видел такого бедствия! Нам было страшно оставлять Петьку одного, но нельзя же сидеть на заборе под таким ливнем: взрослые наверняка бы поинтересовались, что нас тут держит. Мы спрятались в сарае, чтобы все думали, будто Петька с нами, и не искали его.
Димка, спрыгивая с забора, успел крикнуть:
— Мужайся, Петька, нет худа без добра: теперь хоть напьёшься!
В сарае было сухо и тепло, но мы всё время поёживались, представляя себе, каково там приходится Петьке. Иза даже о своих музыкальных пальцах забыла: то и дело подставляла их под дождь — проверяла, тёплый он или холодный. Когда гремел гром — а он был такой, что, казалось, небо раскалывается на кусочки, — Иза затыкала уши пальцами и визжала:
— Ой! Его убьёт громом!
— Не убьёт! — успокаивала её Дуся. — Гром безобидный, убивает молния.
Иза пожала плечами:
— Какая разница — громом убьёт или молнией. Главное — человек погибнет!
— Затвердила сорока Якова: одно про всякого. Да с чего ты взяла? Конечно, Петя малость помокнет, но мы потом разотрём его одеколоном.
Иза успокоилась и стала думать, как бы выпросить у матери одеколон.
А тем временем небо посветлело, дождевая сетка поредела, сквозь неё лучше стали видны дома, заборы и деревья — будто на переводной картинке, когда её трёшь мокрым пальцем. Зажурчали ручьи. В канаве бурлил мутный поток, почти как весной.
Вот гроза так гроза!
По небу неслись облака, сизо-зелёная туча ушла на восток. Издалека было видно, как по ней то и дело пробегали серебряные зигзаги, будто кто-то расписывался на небе. С одного края неба на другой перекинулась радуга. Выглянуло солнце, и всё вокруг так и засверкало. Красота!
Но нам было не до красоты. Димка с разбегу вскочил на забор: он всегда в присутствии Изы выкидывает акробатические трюки. Лицо у него вытянулось.
— Ребята, Петька исчез! — прошептал он.