Самостоятельные люди
Шрифт:
Наконец мать встала из-за стола и вместе с сыном отправилась на стройку. Спустились по лестнице, а у подъезда уже Ириха и Митяй ждут их не дождутся.
На стройке и правда было торжественно, как в праздник. Тёте Любе жали руку, желали «ни пуха ни пера», букет полевых ромашек поднесли.
Помахала тётя Люба букетом и стала подниматься по отвесной железной лестнице, всё выше, выше. Вот уже и лица не разглядеть, только концы головного платка трепещут на ветру да букет ярким пятном мелькает между решёток. Один цветок выпал,
— Мама, держись крепче! — закричал он в тревоге.
Мать такая маленькая, легкая, кажется — дунет ветер и сбросит на землю.
Дядя Коля погладил Мишуку по голове:
— Не бойся, твоя мать сильная, цепкая, не свалится.
А Ириха о другом беспокоится: не проглядеть бы, откуда вода из этого большущего крана польётся — сверху или снизу. Если сверху, то дождь получится — всех замочит. Вот бы хорошо! Уж очень пыльно на стройке, промыть бы тут всё как следует.
Водит глазами Ириха вверх — вниз, вверх — вниз, как бы чего не прозевать!
Тётя Люба почти до самой стрелы добралась. Там железный домик висит, стеклянными окошками сверкает. Очень похож на скворечник и еще — немного — на кабину самолета.
Вдруг длинный конец стрелы прочертил в воздухе дугу и наклонился. На стальных канатах, как паук на паутинке, спустился вниз большой крюк. Рабочие нацепили на него целую плиту с окнами и балконными дверями. Потом стрела плавно поднялась, а вместе с нею и плита. Она медленно поплыла над блоками, над бетономешалкой, над головами людей. Мишука даже дыхание затаил. Вот так мама! Выходит, она и в самом деле богатырь! Значит, не шутил дядя Коля. Каменщики на стене глаз с крана не сводят, кричат непонятные таинственные слова: «Вира!», «Майна!», руками размахивают, как милиционер на дорожном перекрёстке, показывают, куда плиту ставить. И плита послушно — то вверх, то вниз, то немного в сторону передвигается в воздухе. И опускается точно на указанное место.
Загляделась Ириха на всё это. Чудеса, да и только! А о главном забыла. Где же вода? Не может же кран без воды работать. На то он и кран, чтобы из него вода текла… А может быть, она уже текла? Неужели Ириха проморгала самое главное?
— Вы не видели, куда вода утекла? — дёрнула она дядю Диму за рукав.
Дядя Дима с трудом отвёл глаза от крана.
— Какая вода?
— Которую тётя Люба из крана выпускала.
Услышали мальчишки и давай хохотать.
— Эх ты, Врачиха! Это кран не водяной, а подъёмный! Сильный, как слон! Кого тётя Люба захочет, того он и перенесет.
Подняли Ириху на смех при всём народе, чуть до слёз не довели. Хорошо еще, дядя Дима их приструнил, Ирихе сказал:
— Смотри повнимательнее, раз крановщицей решила стать. Красивая профессия.
— Очень красивая! — согласился Мишука.
Стеклянная кабина купается в голубых лучах, блестит на солнце, как ракета, вокруг только птицы летают. И кажется
Ириха управляет краном
Не по дням, а по часам растёт школа. Месяц назад только кран махал над забором могучей железной рукой да сверкал стеклянной кабиной, будто гигантским глазом подмигивал. А сегодня школа глядит через забор окнами четвёртого этажа. Работа кипит вовсю. Да и у ребят дела неплохи, трудятся не покладая рук. Ириха стала крановщицей, Мишука — такелажником, а Митяй — монтажником.
Зорко следит Ириха за тем, как работает кран, повторяет его движения. Вот взлетела вверх стрела, описала дугу в воздухе и опустилась за новым блоком. Ириха не зевает: опускает руку-стрелу, и Мишука-такелажник вкладывает в неё блок-камешек.
— Вира! — кричит Мишука, а это на строительном языке означает — поднимай вверх.
Плывёт по воздуху огромный блок, крепко держит его кран в своей могучей руке. Плывёт по воздуху и Ирихина рука с камнем.
— Майна! — сигналит Митяй-монтажник, а это значит — опусти.
— Майна!.. Вира!.. — то и дело доносятся голоса со стройки. И вот уже блок прочно встал на своё место.
— Вира!.. Майна!.. — сердито кричит Митяй: не нравится ему, как Ириха опускает блок на стену.
Ириха послушно передвигает камень. Но на Митяя сегодня не угодишь.
— Ты что зеваешь? — кричит он. — Я тебе говорю «майна», а ты поднимаешь! Какая же ты крановщица: «виру» от «майны» не отличишь!
— А ты что-нибудь одно кричи — или «вира», или «майна», — обижается Ириха.
Спорят Ириха с Митяем, а работа стоит.
— Перестаньте! — совестит их Мишука. — Моя мама уже блок подняла, а вы ссоритесь. Так мы никогда школу не построим.
Утихомирились спорщики, за дело взялись. Солнце печёт всё сильнее, даже сквозь панамку припекает. Уже и есть захотелось. Скоро на стройке зазвенит колокольчик на обеденный перерыв.
— Мишу-у-ка! — протяжно зовёт с балкона бабушка. — Куда ты запропастился? Наказанье моё! Иди обедать.
— Я маму дождусь! — изо всех сил кричит Мишука: бабушка глуховата.
— Иди, горе моё! Смотри, матери нажалуюсь! — грозит бабушка.
Вот и тётя Тоня идёт из поликлиники. Значит, не ошиблась бабушка — пора обедать.
Как Мишука строителям помогал
Разошлись ребята по квартирам. А за окном визжат лебедки, машет железной рукой кран — полным ходом идет работа.
Ириха ещё обедала, когда Мишука застучал в дверь.
— Что это ты так стучишь? Сломаешь дверь, кто чинить будет?
— Починяй починит, — скороговоркой ответил Мишука и позвал Ириху. — Собирайся скорее! Мне бабушка велела маме обед отнести. Сегодня у них перерыв короткий, домой приходить некогда, — и Мишука показал узелок, от которого очень вкусно пахло.