Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник)
Шрифт:
– Фрэнк, ты о чем-то недоговариваешь. О чем?
– Да, недоговариваю, – неохотно согласился он, словно сожалея, что сказал слишком много, и это обязывает сказать еще больше. – Действительно, есть еще кое-что. Этот человек предлагает владеть фермой на паях.
– М-м-м?
– И он хочет за это полторы тысячи фунтов.
– О-о-о! – Замок Сьюзен в Кении рухнул одновременно со вздохом разочарования. – Какой смысл говорить о таких вещах? Фрэнк, я думала, что ты практичный.
Он побагровел.
– А может, так оно и есть, –
– Что ты имеешь в виду? Фрэнк, иногда ты меня сердишь. Ты же знаешь, у тебя нет полутора тысяч фунтов и ни малейшего шанса получить их…
– Предположим, они у меня есть.
– Что толку строить предположения. – Она посмотрела на него. – Ты хочешь сказать… Дорогой, я не люблю тайны. Ты серьезно говоришь, что можешь заплатить за это партнерство или что бы там ни было? Скажи мне.
Он улыбнулся ей, хотя лицо осталось озабоченным.
– Сейчас я ничего не могу сказать тебе. Извини, дорогая, но так уж обстоят дела. Посмотрим, что из всего этого получится. Но если – только если – я приду через неделю или, может быть, раньше и сообщу, что все в порядке, ты поедешь со мной?
– Ты же знаешь, что поеду.
– И не будешь ни о чем спрашивать?
– То есть?
– Я говорю: не будешь ни о чем спрашивать.
– Фрэнк, мне становится страшно, когда ты так смотришь на меня. Глупо, конечно… Да, допустим… я не буду ни о чем спрашивать.
– Тогда все в порядке.
Сьюзен посмотрела на часы:
– Дорогой, я должна бежать, иначе опоздаю на поезд, а ты знаешь моего отца.
Она натянула шляпу на копну каштановых волос и припудрила нос, пока Харпер оплачивал счет.
– Мне хочется, – прошептала она, когда ушел официант, – мне все-таки хочется, чтобы ты рассказал чуточку больше.
– Нет, не могу, – коротко ответил он. – Просто… просто на днях кое-что произошло, вот и все.
– Я не знаю, что произошло на днях, – сказала Сьюзен, когда они выходили из кафе. – Я пыталась читать газету по дороге сюда, но заснула. Все, что я видела, это заголовки о какой-то большой сенсации в Сити. Это имеет отношение к твоим словам?
Харпер сардонически засмеялся.
– Косвенным образом имеет, – отозвался он, открывая дверь на улицу.
На пороге Сьюзен чуть не налетела на невысокого, болезненного вида человека, входившего в кафе. Он взглянул на нее с нескрываемым восхищением, к которому она, прекрасно сознающая свою привлекательность, давно привыкла. Обычно подобное внимание ей либо льстило, либо забавляло в зависимости от настроения, но по какой-то необъяснимой причине взгляд этого человека, хотя и мимолетный, вызвал негодование и смутное беспокойство. Она испытала такое чувство, словно на нее оценивающе смотрит змея.
Между тем новый посетитель вошел в кафе и сел за столик у окна. Какое бы впечатление ни произвел на Сьюзен, для администрации он, очевидно, был ценным клиентом, ибо едва он устроился на своем месте, как к нему подскочил Вольпи,
– Месье Дюпен! – воскликнул он. – Давно мы не удостаивались такой чести. Чего месье пожелает?
– Кофе эспрессо, – коротко сообщал Дюпен.
Лицо Вольпи вытянулось, хотя не в его правилах было критиковать заказы клиента, как бы они ни разочаровывали. Кроме того, он тоже читал заголовки в газетах и являлся человеком тактичным. Кофе был подан церемонно, словно самое изысканное блюдо в меню, и если Вольпи хотел высказать какие-то комментарии, то высказал их своей жене за стойкой.
Дюпен пил кофе медленно и намеренно маленькими глотками. Поставив пустую чашку на блюдце, он зажег сигарету и, выкурив ее, зажег вторую. Комната постепенно пустела, но он не выказывал намерения уйти. Когда в ней почти никого не осталось, вошел человек и сразу направился к свободному месту за его столиком.
Среднего роста и худощавого телосложения, он был в пальто поверх серого костюма, знававшего лучшие времена. Ни на его лице, ни в порывистых воробьиных манерах не обнаруживалась какая-либо особая привлекательность, но что-то во внешности то ли коротко подстриженные рыжеватые усы, то ли осанка свидетельствовало, что он был офицером и даже джентльменом.
При появлении этого человека Дюпен поднял голову. Выражение его лица не изменилось, и когда он заговорил, шевелились только губы.
– Вы намного опоздали, Илз, – негромко сказал он.
– Туман над Ла-Маншем, – коротко ответил Илз. – Двойное бренди с содовой, – обратился он к Вольпи, подошедшему к столику. Тот выразил сожаление голосом, мимикой и жестами.
– Увы, сэр, боюсь, уже слишком поздно. Продажа спиртных напитков запрещена после…
– И все же, думаю, ты можешь принести моему другу, что он хочет, – перебил его Дюпен.
– Ах, не просите меня, месье…
– Нет, я прошу, – последовало настойчивое обращение, и оно было немедленно исполнено.
– Не пойму, зачем вы зазвали меня в эту забегаловку на отшибе, – недовольно буркнул Илз, поставив стакан.
– Затем, что она на отшибе. Происходят кое-какие события.
– Я знаю.
– Интересно, – спросил Дюпен, глядя на собеседника проницательным взглядом, – как много вы знаете?
– Что вы имеете в виду?
– Знаете ли вы, например, где точно в данный момент находится Баллантайн?
– А почему я должен это знать?
– Я спросил, вы знаете?
– Если на то пошло, вы-то сами знаете?
Они подозрительно посмотрели друг на друга и, словно сговорившись, одновременно отвернулись в сторону.
– Мы напрасно тратим время, – произнес Дюпен после короткой паузы. – Вы не сказали мне, успешно ли закончилось ваше дело.
– Только потому, что вы не спрашивали. Собственно говоря, да.
Рука Илза потянулась в карман, но Дюпен остановил его предупреждающим жестом.