Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник)
Шрифт:
– Значит, нельзя с уверенностью утверждать, что письмо было подписано тринадцатого октября? – продолжил Маллет.
– Нет-нет, можно, – твердо возразил лорд Генри. – Что я всегда сверял, так это даты. Вы знаете, это единственное, в чем я мог что-то понять. Дело в том, что однажды вышел казус, когда я исправил неверную дату. Похоже, неправильная дата была поставлена специально – видимо, какие-то грязные махинации Баллантайна, – и мое исправление спутало все карты. Все это дурно попахивало. После этого я не помню, чтобы мне давали хоть одну бумагу с неправильно указанной датой.
– Еще один вопрос, –
– Господи, конечно! У нас была целая армия машинисток. И некоторые такие милашки.
– Тогда ты, наверное, мог бы узнать шрифт машинки, на которой отпечатано письмо, – вмешался лорд Бернард.
Маллет нахмурился. Это, конечно, пришло ему в голову, но он не допускал мысли, чтобы кто-то подсказывал ему, что надо делать.
– Будут проведены надлежащие следственные действия, – строго произнес он, сложил бумагу и убрал ее. – Это все, что я хотел узнать у вас, лорд Генри, – сказал он, вставая. – Благодарю за содействие.
– Но мы не можем отпустить вас вот так! – воскликнул лорд Бернард. – Вы даже ничего не выпили.
– Я никогда не пью перед едой, спасибо, – категорично ответил инспектор.
– Правильно – это дурная привычка, – охотно согласился лорд Бернард. – Тогда почему бы вам не перекусить с нами?
И как бы в поддержку этого предложения со стороны кухни донесся восхитительный запах. Решительность инспектора ослабла, но он не поддался соблазну.
– Боюсь, я должен вернуться в Лондон сегодня вечером, – сказал он.
– И я тоже, – заметил лорд Бернард. – Если вы задержитесь и пообедаете с нами, я отвезу вас. Моя машина у входа.
– Значит, у вокзала была ваша машина? – спросил Маллет.
– Вы заметили ее? – оживился лорд Бернард. – Да, моя. Я оставил ее там на прошлой неделе. Какой-то «чайник» помял мне крыло. Я приехал, чтобы повидаться с братом, и вернусь на ней обратно. Это «Висконти-Сфорца» с наддувом. Она вам понравится.
В душе Маллета аппетит взрослого человека с детской страстью к скорости. Перед двойным натиском устоять было уже невозможно.
– Я бы с большим удовольствием, – сказал он. – Но мой костюм?
– Не беспокойтесь, – неожиданно оживился лорд Генри. – Пообедаем на балконе ресторана. Там вечерний костюм не нужен. Посмотрим на танцы. Здесь есть чертовски хорошенькие девушки.
– Итак, решено, – заключил лорд Бернард, и мужчины разошлись, чтобы позже встретиться и пойти в ресторан.
Маллет воспользовался случаем и позвонил в Скотленд-Ярд. Он вкратце рассказал Франту, как развиваются события, и дал указания незамедлительно взять образцы шрифта всех пишущих машинок в офисах «Лондон энд империал эстейтс компани». Потом спросил, есть ли какие-нибудь новости.
– Ничего нового не произошло, – был ответ, – если не считать появления миссис Илз сегодня на Бонд-стрит с ее мужем, что во всех отношениях можно считать из ряда вон выходящим. Но кое-кто желает видеть вас как можно скорее. Он говорит, что это очень срочно.
– Кто это? – спросил инспектор.
– Фэншоу.
– Вот как! – воскликнул Маллет. – Он не сказал зачем?
– Нет.
– Спасибо. Я буду иметь в виду. – Он повесил трубку и пошел на балкон ресторана в глубоком раздумье.
Братья
– Надеюсь, вы не будете возражать? – спросил он. – Я не люблю пить его без особого случая. Оно несет в себе элемент искусственного веселья, что в итоге действует на меня угнетающе. Вот почему оно особенно подходит для свадьбы. – (Неудачные браки лорда Бернарда, вспомнил Маллет, хорошо известны.) – Но по такому случаю, как сегодня, думаю, оно рекомендуется. Оно поможет развеять дурное расположение духа у моего брата.
Маллет не мог не улыбнуться при мысли, что стал участником заговора с целью поднять настроение человеку, который, сам того не ведая, совершенно определенно был вовлечен в грандиозное мошенничество и навлек на себя подозрение в соучастии в убийстве. Но инспектор с достоинством приспособился к странной ситуации и приготовился насладиться обедом.
И это оказалось несложно. Лорд Генри, как и предсказывал его брат, заметно оживился под влиянием шампанского, и если его участие в разговоре в основном ограничилось неприличными анекдотами, то они, по крайней мере, были смешными, и для Маллета, не просвещенного в этой области, оказались в новинку. Что касается лорда Бернарда, то он был не только хорошим рассказчиком, но, как ни странно, хорошим слушателем. Он, казалось, искренне радовался компании инспектора и с интересом ему внимал. Для него было совершенно необычно обедать с детективом, так же как для Маллета обедать с сыном маркиза, и лорд, похоже, радовался этому непривычному знакомству, как ребенок новой игрушке. Лорд Бернард с лестным вниманием слушал рассказы инспектора о прошлых делах и делал по ходу повествования удачные и остроумные высказывания. Рано или поздно, как и следовало ожидать, разговор зашел о Баллантайне. Здесь Маллет тактично замолчал, но лорд Бернард многое мог сказать.
– Легко быть крепким задним умом, – заметил он, – но я никогда не доверял этому человеку. Почему – сказать трудно. Дилетантски я изучаю людей и для этого стараюсь сойтись с ними. Но с Баллантайном не находил общего языка. В общении с людьми он всегда был приветлив, умен, остроумен, но что-то в нем меня отталкивало.
Лорд Бернард задумался и серьезно добавил:
– Думаю, проблема заключалась в его одежде.
– В одежде? – удивился Маллет.
– Да. Вы знаете, одежда – важный элемент человеческой жизни, и облачение Баллантайна отчетливо говорило о нем нечто такое, что мне не нравилось. Это трудно объяснить словами, но тем не менее.
– Безусловно, – сказал инспектор, – преимущество богатого человека – возможность носить то, что ему по душе. Я слышал, многие миллионеры одеваются как бродяги.
– Совершенно верно, – согласился лорд Бернард, – но что если вы встречаете миллионера – или человека, считающегося миллионером, – который постоянно слишком хорошо одет? Возможно, я неправильно выразился – ты либо хорошо одет, либо не… разодет, скажем так. Баллантайн всегда производил на меня впечатление человека, одевавшегося для какой-то роли, для роли капитана большого бизнеса, и переусердствовавшего. И это, полагаю, вызывало подозрение, что на самом деле он не таков, а просто актер.