Самоубийство исключается
Шрифт:
— А я и не знал, что они у тебя есть, Мартин. Извини, но твое имя обладает для меня каким-то необъяснимым очарованием. Кстати, как ты думаешь, что означает буква «М»?
— Буква «М»?
— Да, буква «М» в имени «М. Джонс». Как было зарегистрировано в гостинице.
— Откуда я могу это знать?
— Просто мне показалось, что уж это тебе ведомо. Понимаешь, мне только что пришло в голову (забавно, как много вещей неожиданно приходит в голову!), что, если ты отправляешься в тайную любовную поездку — кажется, так принято выражаться? — обязательно возникает проблема с чемоданом, которую нужно решать.
— О чем ты, ради бога...
— Ну давай, Мартин,
— Безопасно?
— Но я забыл... Мы говорили о проблеме с чемоданом, разве не так? Я имел в виду, что, например, если твой чемодан помечен инициалами «М.Дж.», ты не можешь зарегистрироваться в гостинице как Томас Смит. Это может вызвать подозрение у человека, который поведет тебя в твой номер. Поэтому ты решаешь, что «Дж.» может обозначать «Джонс» на эту ночь, а «М»... ну, допустим, «Майкл», «Мэтью» или «Морис»... Ты действительно хочешь остановиться в «Пендлбери», Мартин?
— Черт побери! А почему бы и нет?
— Ну как хочешь. Я подумал, ты боишься, как бы тебя не узнали — с учетом того, что тебя видели на похоронах. К слову, об узнавании: это ведь немного неловко, если тебя узнают, когда ты, наоборот, отправлялся куда-то тайком, верно, Мартин?
Мартин ничего не ответил, только еще сильнее нажал на педаль акселератора. Теперь машина неслась на самой большой скорости, и из-за рева ветра Стефану пришлось повысить голос.
— Конечно, это зависит от того, кто тебя узнал, — рассудительным тоном лектора продолжал он. — Для человека, который собирается жениться, хуже всего, если его засечет будущий тесть. Особенно если этот будущий тесть не очень-то жалует предполагаемого зятя.
Стефан приблизил губы вплотную к уху Мартина, чтобы не было потеряно ни слова из того, что он говорил. Неожиданно его голос полностью утратил иронические нотки, которые присутствовали до этого.
— Ты хотел жениться на Анне и понимал, что твои шансы заполучить ее рухнут, если он увидит тебя там, — зловеще заявил он. — Тебе нужны были деньги, и ты думал, что у него их навалом. Ты знал, что, пока он жив, обстановка в нашей семье складывается из рук вон плохо. Поэтому ты воспользовался предоставившимся тебе шансом, проклятый убийца! И не думай, что ты расправишься со мной так же, как с ним. Я готов к этому — у меня в кармане лежит пистолет, и если ты не выполнишь в точности то, что я тебе прикажу... Мартин!!! — Он издал отчаянный крик, когда случайно взглянул вперед на дорогу. — Осторожнее, ради бога!
Но Мартину было не до осторожности. С пылающим лицом, задыхающийся, с глазами, гротескно увеличенными толстыми линзами, он обернулся к своему обвинителю. Оказавшись у крутого поворота налево, машина резко вильнула на правую, встречную полосу. Тяжелый грузовик, несшийся вниз с крутого склона холма Пендлбери, не смог избежать столкновения. Он врезался в бок маленькой машинки и превратил ее в сплющенную массу металла и битого стекла.
Машина Маллета выехала от Нового Скотленд-Ярда приблизительно в то же время, когда Мартин отправился из Хэмпстеда. Ему понадобилось пересечь весь центральный Лондон, чтобы выбраться на более или менее свободную дорогу, и вследствие этого, несмотря на огромную скорость, он прибыл к месту аварии на двадцать минут позже. Полицейский допрашивал о подробностях аварии смертельно бледного водителя
— В «Пендлбери-Олд-Холл», — сказал он водителю.
— Видимо, нам здесь делать нечего, сэр?
— Абсолютно. Ужасное несчастье, но... возможно, это упростит все дело в целом.
В гостинице он спросил управляющего. Сначала тот не горел желанием помочь, но под мягким давлением Маллета оказался вполне сговорчивым. Он с интересом посмотрел на фотографию, которую показал ему инспектор, и с сомнением потер подбородок.
— Может быть, но я не уверен, — покачал он головой. — То есть под присягой я не подтвердил бы. Разве что кто-нибудь из персонала сможет подтвердить. Мне спросить мисс Картер?
— Вы узнали бы его, если бы увидели снова?
— О да! В этом я уверен. Знаете, одно дело фотография, а другое — живой человек.
— Тогда, если вы не возражаете проехать со мной в машине, мисс Картер нам не понадобится. Хотя насчет живого лица я не уверен, — сардонически добавил он.
Его предчувствие оправдалось. В больнице их проводили не в палату, а в морг. Их сопровождал служитель этого мрачного заведения, на удивление веселый, не похожий на человека, ежедневно имеющего дело со смертью и с обезображенными человеческими телами.
Он насвистывал какую-то легкомысленную мелодию, когда они шли по пустынному коридору, и прервал свой свист, чтобы заметить:
— Любопытная вещь эти автомобильные аварии! Например, этот парень с многочисленными повреждениями по всему телу. Можно сказать, разбился в лепешку. А второй, который сидел рядом, отделался парой ссадин на голове и сотрясением мозга. Черт-те что! Ну, вот мы и пришли! К счастью, лицо у него осталось нетронутым. Это единственное, что почти не пострадало.
Он отвернул простыню, покрывавшую мертвое тело. Управляющий гостиницей наклонился пониже. Маллет стоял сзади, стараясь ни словом, ни вздохом не повлиять на него. Они молча покинули морг, и в коридоре Маллет спросил:
— Ну?
— Это он, точно теперь могу ручаться.
Хотя инспектор и сам был в этом уверен, у него вырвался вздох облегчения.
— Благодарю вас за помощь, — сказал он. — А теперь я довезу вас обратно в гостиницу.
— Мое имя будет оглашено в связи с этим делом? — спросил управляющий, когда провожал его к выходу. — Понимаете, это нанесет вред нашему бизнесу.
— По этому вопросу вас больше никто не побеспокоит, — заверил его инспектор.
— Очень рад это слышать. Но может, вы останетесь на ленч, инспектор, в качестве моего гостя?
— Нет, благодарю вас, — признательно улыбнулся Маллет.
Глава 21
МАЛЛЕТ ПОДВОДИТ ИТОГИ
Понедельник, 4 сентября
Маллет собирался приступить к отчету о деле Диккинсона, когда в доме зазвонил телефон.
— Вас хочет видеть мистер Дедмэн, — сообщили ему. — Он говорит, это очень срочно.
Инспектор вздохнул. Раскрытая папка с надписью «Диккинсон», распухшая от бумаг, зловеще усмехалась ему. Он стремился как можно скорее избавиться от всего этого, и малейшая помеха раздражала его.