Самоучитель по философии и психологии
Шрифт:
Когда так думал немощный Семен Семеныч – его называли безумным, а в лучшем случае просто «романтиком».
Что такое свобода?
Семен Семеныч блестяще рассказывал и дискутировал. Его диалоги потрясали современников точностью, меткостью, ясностью и глубиной мысли.
– Почему вы не записываете свои мысли? – удивлялись современники. – Вы же войдете в вечность, обретете в веках бессмертие, создав такой труд!
– Я
Они долго обсуждали потом позицию Семен Семеныча в свете восточной философии, а Семен Семеныч смотрел на это со стороны и забавлялся.
Как следует прожить жизнь?
Счастливый человек, счастливый настолько, насколько вообще можно быть счастливым, сказал как-то Семен Семенычу:
– Я, как птица, вырвался из клетки и забыл про нее!
– Значит, свобода – это не просто свобода, – это одна только свобода, – открыл в этот момент Семен Семеныч.
Тебя не смущают ратующие за свободу, но говорящие о зависимости?
Семен Семеныч в очередной раз, пребывая в полном отчаянии, мучился вопросом:
– Почему люди, которых я люблю, постоянно задают мне задачки, которые я не в силах разрешить? Мои дальние знакомые понятны мне в значительно большей степени…
Поразмыслив таким образом, он вывел закономерность: «чем ближе – тем непонятнее». Опечалился и только было собирался застрелиться, как вдруг радостно рассмеялся. Он настолько восхищен был жизнью в эту минуту, что никогда более казусы его взаимоотношений с близкими людьми не подталкивали его к подобному поступку…
Так что же имеет большую цену?
А большую ценность?
Значимость?..
Истинность?..
Семен Семеныч тихонько – тихонько спрашивал свою любимую:
– Ты понимаешь, «зачем» я тебе нужен?
Она молчала и смотрела куда-то в сторону…
– Я не знаю, «зачем», просто, когда я думаю, что тебя не будет… – ее глаза налились слезами, ее тонкие нежные губки словно бы от обиды подались вперед, дыхание перехватило…
– Лучше думай обо мне, пока я есть, – едва смог вымолвить Семен Семеныч, и они оба расплакались.
О
Семен Семеныч беседовал с профессором этики:
– Что самое важное в человеке? – спросил профессор Семен Семеныча.
– Добро, я думаю, – ответил Семен Семеныч.
– М – м-м… – промычал этик. – А самое пагубное, значит, в человеке – зло, – заключил он.
– А при чем тут зло? – удивился Семен Семеныч. – Не знаю такого…
– Ну как же, – настаивал этик, – это же парная добру этическая категория! Антоним!
– Ну, во – первых, добро – это вам не загнанная лошадь из двойной упряжи, нечего с ним никого хомутать. А во – вторых, я не понял, разве в вашей этике злу нашлось место? Чего в таком случае стоит эта ваша «этика»?!
– Тогда что такое это ваше «добро»?! – не выдержал, взбеленился и заскандалил этик.
– Ну… – разочарованно протянул Семен Семеныч. – Вы и этого не знаете? Знаете что, – нежно и с какой-то искоркой в глазах обратился к профессору Семен Семеныч, – выкиньте вы эту свою этику на свалку, ничего не потеряете, только приобретете! – сказал и улыбнулся.
Этика живет только в действии, не так ли?
Семен Семеныч из опыта знал, что «дорога в никуда» – это именно дорога.
Что бы это значило?
Гамлет как-то встретился с Семен Семенычем. Они разговорились о флейте…
– Вообще-то я хочу умереть, – говорил Гамлет Семен Семенычу, – но когда мы разговариваем с вами о флейте – я, наоборот, хочу жить!
– Я, знаете ли, тоже хочу… застрелиться, – ответствовал Семен Семеныч, – но с вами забываю об этом.
– Не значит ли это, что две смерти рождают жизнь? – задумался Гамлет.
– Нет, это одна память рождает сразу две смерти…
Обрати внимание на то, как память рушит настоящее.
Вспоминаешь ли ты об одиночестве, когда тебе удается преодолеть его?
К чему я об этом спросил?..
«Да здравствует неопределенность будущего!» – с таким плакатом Семен Семеныч вышел на профсоюзную демонстрацию.
Его побили сами демонстранты, а он не расстроился и не застрелился, даже порадовался.
Стражи порядка со своей стороны побили демонстрантов, которые после этого расстроились, а их вожди даже застрелились…
Если я скажу, что определенность будущего в его неопределенности, ты будешь знать, что делать?