Самовар с шампанским
Шрифт:
– Отлично! Если тебя начнут расспрашивать, скажешь: «Понятия не имею, что в том сундуке, Анри его при нас не открывал, я ушел вместе с ребятами», – обрадовалась Лоретта. – Анри вас выпер примерно в полдень, мы с тобой поехали в Версаль. Без пятнадцати два вошли в парк. Понимаешь? Анри приперся на склад в пять вечера, мы в это время гуляли в музее. Ты не видел, что в сундуке, значит, не мог украсть сокровища, не знал же, что они вообще существуют.
– Теперь идем в кафе, – скомандовал Сергей.
Они пошлялись по городу, нашли дешевое, забитое под завязку
– Вот оно что… – протянул Николя. – Мы-то думали, что Анри купил инструмент до того, как открыл сундук. А он это сделал после, чтобы возместить рабочим сломанные. И что было дальше?
– Все могло сложиться отлично, – взвизгнула Лоретта. И поджала губы.
– Рассказывай, – сухо приказал жене муж.
Та сразу прикинулась дурочкой:
– Что? Я ничего не знаю.
Месье Эвиар мрачно усмехнулся:
– Похоже, ты не поняла меня или, как всегда, решила проигнорировать слова супруга. Но сегодня особенный день. Если ты сейчас промолчишь, я подам на развод, добьюсь единоличной опеки над детьми, разразится мощный скандал. Долго упрашивать не стану, на принятие решения у тебя есть десять секунд. Выкладываешь правду, мы остаемся вместе и пытаемся жить дальше, поддерживая друг друга. Не открываешь рта? Нет у тебя семьи.
Лоретта изменилась в лице:
– Ладно, не злись. Я все сделала ради нашего с тобой счастья. Дело станцевалось. Сережа велел мне следить за Анри, а сам прикинулся больным, я в аптеку за таблетками бегала и наблюдала, как Гриньон себя ведет. Скупердяй на следующий день принес на склад фотоаппарат, потом поехал в центр города, вошел в офис аукционного дома. Даже идиот понял бы, что Анри свою добычу сфоткал и решил ее продать. Долго он в офисе торчал, под вечер вышел с каким-то мужиком, на пороге с ним попрощался и сказал:
– Значит, в пятницу в одиннадцать утра ваш оценщик подойдет в хранилище.
А дядька ему:
– Тише, месье Гриньон, не надо на улице дела обсуждать.
На следующий день я прибежала к Полю домой, отец его сидел на складе, а матери не было в Париже, она в провинцию уехала, лето стояло. У Эвиаров большой балкон, он расположен прямо над входом в склад. Мы с Полем сидели там, кофе пили, и я постоянно через перила перегибалась, вниз смотрела и видела, как Анри с двумя посторонними тетками сначала вошел на склад, а потом, часа через полтора, вышел. У него было такое лицо! И Гриньон опять языком замотал:
– Когда вы свой бронированный автомобиль пришлете?
Одна женщина ответила:
– Во вторник в десять утра.
Вторая предостерегла:
– Не стоит на всю улицу об этом кричать.
Стало понятно, что драгоценности признали подлинными. Сергей решил действовать оперативно. И все прошло гладко.
– Я не кретин, – возмутился месье Эвиар, – просто в тот день перенервничал, понял, что меня сделали соучастником ограбления, испугался. Зачем я вообще понадобился, у Сергея же отмычки были, они любой замок открывали, даже тот, что на двери черного хода месье Гриньона. Потом сообразил: вторая дверь! На ней надо код набрать, тут отмычка не поможет, а я знал набор цифр. Ключи Лоретта велела на всякий случай прихватить, думаю, она боялась, вдруг брат с замком не справится или долго с ним провозится, кто-нибудь нас увидит. Правда, время было позднее, но все равно. Мне так нехорошо от этих мыслей стало! Я вполз домой и бросил ключи не в правый ящик, а в левый. Папа утром сразу это заметил, пристал ко мне с вопросом: «Зачем брал ключи?» Но я отвертелся, ответил: «Искал свой паспорт и случайно переложил связку». Он поверил.
– Ага, – взвизгнула Лоретта, – но ненадолго! Когда заявили о краже, отец Поля вспомнил, что нашел ключи не на месте, и примотался к сыну. Надин в Париже тогда не было, она на медсестру училась, ее отправили в провинцию на практику, мать с ней поехала. Алан Жан-Жак сразу понял, что произошло, и сына чуть не убил. А Поль – ну не балда ли? – признался в содеянном.
– Что мне оставалось делать? – пробормотал Эвиар. – В отца будто бес вселился, он мне пощечин надавал, орал: «Если не расскажешь все, вызову полицию!» Буквально выдавил из меня правду, а потом пошел к Анне и все ей выложил!
– Не надо было колоться! – заорала Лоретта. – Моя тетка и родители Поля поставили нам условие: они ничего не сообщают полицейским, крепко держат язык за зубами, но мы уезжаем из шестого округа и никогда сюда не возвращаемся. Они нас прокляли и вытурили. И моя мать позже так же поступила, ей Анна все доложила.
– Мы как раз закончили школу, сняли квартирку, я устроился подсобным рабочим, – объяснил Поль, – Лоретта пошла ученицей в парикмахерскую. Сергей через некоторое время привез нам деньги и приказал: «Не шикуйте, живите тихо». Мы так и поступили. Кстати, сумма, которую мы от него получили, оказалась очень скромной.
– Но вы купили роскошное подвенечное платье, – напомнила я.
– Это же свадьба! – возмутилась Лоретта. – Лучший день в жизни. Да, я хотела наряд от Шанель и получила его. Но торжества не было, мы с Полем вдвоем регистрировались, потом в ресторан пошли без единого гостя.
– Сергей продолжал прилетать в Париж? – поинтересовался Николя.
– Да, – подтвердил Поль, – но он перестал ремонтировать квартиры.
– И где он жил? – не успокаивался Николя. – У вас?
– У нас даже лишний таракан на съемной квартире бы не поместился, – огрызнулась Лоретта. – Он жилье арендовал.