Самойловы-2. Мне тебя запретили
Шрифт:
— Самойлов, ты охренел!? — орет на весь клуб.
Наташа испуганно отклоняется назад, а я спрыгиваю со стула и со всей силы заезжаю Владу кулаком по морде.
Глава 5. Дежавю
Влад отлетает на несколько шагов, но удерживается на ногах. Боковым зрением замечаю, как Наташа испуганно прижалась к барной стойке. Несколько секунд Влад приходит в себя, а потом налетает с ударом на меня. Я успеваю отклониться, но он все равно задевает мне губу. Во рту моментально растекается металлический привкус крови.
Я бью Влада несколько раз в живот и уже готовлюсь снова
подбегают несколько здоровых мужиков из охраны и тут же скручивают мне руки.
Пьяные одноклассники растерянно смотрят на нас, сквозь толпу из них пробирается классный руководитель и еще пара учителей.
— Что тут происходит!? — орет Зинаида Васильевна. — Самойлов и Юсупов! Вы что себе позволяете!?
Влад размазывает по лицу кровь и смотрит на меня ненавидящим взглядом. Охранники, видимо, уже поняли, что я не буду вырываться и снова накидываться на бывшего друга, поэтому отпустили меня, дав выпрямиться, но все же стоят начеку, готовые снова меня скрутить.
— Зинаида Васильевна, я первый начал драку, — говорю классухе, пытаясь отдышаться.
— Леша! Это что вообще такое!? Я немедленно звоню твоим родителям! — поворачивается к Владу. — И твоим, Юсупов, тоже!
— Зинаида Васильевна, все в порядке, — говорит Влад, зажав нос двумя пальцами, чтобы остановить кровь.
— Не в порядке!
— Слушайте, да хватит уже! — раздраженно бросаю. — Вам самой-то не надоело по каждому поводу звонить родителям? Мы уже окончили школу и получили аттестаты, нам обоим есть 18 лет. Не ваше собачье дело, почему мы подрались!
Классуха, явно не ожидавшая услышать от меня такое хамство, жадно глотает ртом воздух, не находясь, что сказать. Мне весь этот спектакль уже надоел, поэтому я молча разворачиваюсь и удаляюсь в сторону мужского туалета. Сейчас понимаю, что Влад все-таки не хило засадил мне по губе, потому что кровь уже заполнила весь рот.
В туалете, к счастью, никого нет. Я с радостью отмечаю, что все зубы на месте. Но от удара я случайно прокусил губу, поэтому она продолжает кровоточить. Беру несколько бумажных салфеток и прикладываю к ней. Наверняка губа опухнет и будет большой синяк, что на самом деле очень плохо. Завтра важное совещание в нашей компании, на котором мне обязательно нужно присутствовать.
— Как ты? — раздается сзади тихий голос Наташи.
Я поднимаю взгляд в зеркало и вижу девушку. Она стоит, неуверенно обхватив себя за плечи. Выглядит испуганной и растерянной.
— Все в порядке. Извини, что все это произошло на твоих глазах.
Наташа медленно подходит ко мне и становится рядом. Я не поворачиваюсь к ней, продолжая смотреть на девушку в зеркало. Тогда она сама кладёт ладонь мне на щеку и разворачивает мое лицо к себе.
Это неожиданное прикосновение на секунду дезориентирует меня похлеще удара. Я смотрю на Наташу, удивляясь такой смелости. Не помню, когда бы я или она могли вот так смело прикоснуться друг к другу. Разве что тогда в 9 классе, после чего в наших жизнях все изменилось. Стало невозможно делать вид, будто я не замечаю Наталью Кузнецову.
— Кровь сильно идёт, — берет из моих рук салфетку и принимается сама промокать губу. При этом вторую
Злость, которая еще несколько минут назад, переполняла меня с головой, сейчас сменяется нежностью к девушке, что бережно держит мое лицо в своих руках.
— Прости, — снова тихо повторяю. Сейчас Наташино лицо очень близко к моему, я даже чувствую ее дыхание.
— Тебе не за что извиняться, Леша. — Она отводит взгляд от раны на губе и смотрит мне ровно в глаза. — Я бы все равно не стала ничего пить из рук Влада. Стакан я просто взяла, чтобы не вызвать у него подозрений. А тебе спасибо, что так заступился за меня, — грустно улыбается.
Я уже вообще ничего не понимаю.
— Почему ты бы не стала ничего пить из рук Влада?
— Потому что он один раз уже угостил меня соком, в который подсыпал снотворное. Хорошо, моя Маринка успела вызвать мне такси прежде, чем я выключилась.
— Что!? Когда это было!? — тут же завожусь.
— В 9 классе на осеннем балу. Ты тогда уехал на соревнования по плаванию.
Я замираю, пытаясь вспомнить, что было в 9 классе в октябре во время осеннего бала в школе и моих соревнований по плаванию.
А тогда был наш спор на Наташу.
Злость охватывает меня с новой силой, когда я понимаю, каким именно образом Влад пытался выиграть спор. Вот же сукин сын… Руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
— Тише, Леш, — Наташа, заметив, как я вспыхнул, спускает ладони с моего лица на предплечья, удерживая от порыва выбежать на улицу и снова вмазать этому уроду, в случае если его такси еще не приехало. — Со мной ничего не случилось, а из рук Влада я больше никогда ничего не пью. А учитывая, что мы окончили школу, вряд ли еще когда-то увижу его.
Я закрываю глаза, пытаясь унять гнев. Запах Наташиных духов действует на меня умиротворяюще. Ее руки по-прежнему на моих предплечьях, а сама она в паре десятков сантиметров. И мне снова приходится сжать руки в кулаки, чтобы сдержать порыв обнять девушку и прижать ее хрупкое тело к своему.
— Я вызываю такси и уезжаю отсюда, — открываю глаза и смотрю ей в лицо. — Ты едешь со мной, потому что одну я тебя здесь не оставлю.
Наташа тут же согласно кивает. И хотя ей больше ничего плохого не грозит, я не хочу, чтобы она оставалась в этом клубе без моего присмотра. Не хочу, чтобы продолжала соблазнительно танцевать, дразня всех присутствующих парней, не хочу, чтобы Варламов предпринимал новые попытки с ней помириться, а какой-нибудь Вася или Коля из параллельного приставал к ней в танце.
Я беру Наташу за руку и уверенно веду на выход. Мы пересекаем клуб, в котором орет музыка и взрывается танцпол так, будто не было никакой драки с кровью 15 минут назад, и выходим на улицу. Тёплый летний ветерок приятно ласкает разгоряченное лицо. Я достаю из кармана брюк телефон и открываю мобильное приложение для вызова такси.
— Ты сейчас в Москве живешь или в Золотом ручье? — спрашиваю девушку.
— В Золотом ручье.
— Я тоже.
Мы с Наташей еще и соседи по даче. Наши дома в подмосковном посёлке Золотой ручей находятся в 10 минутах пешком друг от друга.