Самозванец 2. Медальон Великого Воина

Некрасов Николай Алексеевич

— Да, — заключила она. — Одобряю. Отлично смотритесь.

И обойдя парту, протиснулась позади нас, чтобы пройти вглубь ряда и сесть рядом с застывшим и боящимся что-то сказать Шеном. И хоть только что он пускал слюни на Чили, мне казалось, я знаю, о ком большую часть времени думает наш изворотливый пухлый друг.

Прозвенел звонок, и в аудиторию мягкой ровной походкой вплыл Стивен Ли Рой в однотонном сером костюме поверх горчичной рубашки и с чёрным кожаным чемоданчиком в руке. Очки в тонкой оправе, чёрный галстук и такого же цвета ботинки дополнили образ сдержанного преподавателя, добавляя ему

статусности. Я уважал его за человеческое отношение к студентам, за знания, а теперь и за чувство стиля. Вот у кого стоило поучиться преподносить себя. Если я войду в студсовет, а потом и доберусь до золотого сектора, мне пригодится наставник, сведущий в разных сферах жизни.

Он поставил чемоданчик на стол, осмотрел аудиторию и, наконец, поздоровался. Пытливый взгляд поверх очков считывал информацию и что-то скрывал.

— Сегодня вместо лекции мы напишем тест, — произнёс он, и я понял, что он пытался предугадать степень возмущения, которая последует после этих слов.

Угадал или нет, осталось неясным, но возмущение последовало. Вялое, тягостное и повсеместное.

— Понимаю, что у вас выдались не самые лёгкие дни, но этот тест позволит мне понять, как формировать программу дальше. Вы же понимаете, что раньше мне не доводилось преподавать настолько одарённым людям, — подсластил он лестью, — но я должен подвести какие-то итоги для себя, чтобы определить ваши слепые зоны и закрыть пробелы. Поэтому можете не бояться, оценки пойдут в зачёт только положительные.

— А тройки? — спросил кто-то из ребят с первых рядов и запоздало поднял руку, вспомнив, что для этого преподавателя этикет был важен не меньше, чем знания.

Ли Рой не стал делать ему замечание.

— По желанию. Такой ответ вас устроит? — И когда по рядам пронёсся одобрительный шёпот, раскрыл чемодан. — Передавайте бланки с вопросами, здесь хватит на всех.

Он не стал делить тест на варианты — просто перемешал вопросы, чтобы номера не совпадали, и труднее было списать.

Хитро.

— А почему эмблема школы это кошка? — неожиданно сам для себя шёпотом спросил я.

— Адан Мун любил животных. Видимо, поэтому, — пожал плечами Шен.

— А почему не собака?

Мне собаки нравились больше, их я лучше понимал и чувствовал. А вот кошки… Даже с моей любимицей Мими иногда возникали проблемы, несмотря на то, что её и прикормил, и приласкал не раз за время пребывания в кампусе.

— Не знаю, — чуть раздражённо отозвался Шен, стараясь говорить тихо и незаметно, чтобы преподаватель не решил, что он списывает. — Так решили в совете. Коты гуляют сами по себе. А Адан Мун. Ну ты знаешь, его следы развеял ветер.

Логика прослеживалась. И хоть всё это было неважно, мне было любопытно. Неужели и этот мир захватило всеобщее котопоклонение? Не как в Древнем Египте, конечно, но на уровне интернета.

Я пробежался по вопросам, не зная, с какого начать. Сконцентрировавшись на темах, которые знал лучше всего, сразу проставил несколько галочек напротив правильных ответов.

Учёба давалась не сказать чтобы сложно, но обилие информации дезориентировало. Это напомнило мои прежние университетские годы, когда в универ меня взяли как спортсмена, который может отстаивать честь заведения на соревнованиях. Но по базовым предметам, конечно, ощущались

пробелы в знаниях. Тем более, я приехал в Питер из пригорода и не мог похвастаться лучшим образованием.

Среди ребят из лицеев и гимназий моя скромная персона терялась. До поры, конечно, пока не проявил себя как следует на тех самых первых соревнованиях. Но с лекциями пришлось туго.

Все ребята, даже из трущоб, знали о Героях довольно много. Легенды пересказывались, комиксы рисовались, фильмы снимались, а сказки ещё с детского возраста проникали в сознание. Конечно, часть данных искажалась и не соотносилась с информацией в энциклопедиях, но всё равно они знали намного больше, чем я, который хоть и вгрызался в планшет и учебники, никак не мог нагнать большинство.

Смекалка, логика и хорошее зрение помогали ставить галочки в тестах в правильных местах раньше, значит, помогут и сейчас.

Вгрызаясь в формулировки, воскрешал в памяти всё, что слышал на парах и о чём успел прочитать сам. Большую часть вопросов удалось победить, вспомнив или дойдя до ответов логически, но некоторые оставляли сомнения. В этом случае доверялся интуиции.

Как пролетело время — не заметил. Тест был несложным, но с подковырками и интересными вопросами, ответы на которые я собирался поискать сам, после того как закончится занятие.

— Заканчиваем, — произнёс Ли Рой, осматривая присутствующих поверх очков. — Осталось несколько минут, и можете сдавать листочки.

Я проставил последние галочки, и не став проверять ответы, уставился в окно, пока остальные дописывали.

Статуя Адана Муна — Великого Героя приковывала взгляд, даже если была видна лишь частично. Глаза всё время выискивали медальон, который предстоит каким-то образом извлечь из защитной капсулы. И если мне это удастся, то ректор утрётся, и место в совете старост будет моим.

Я инстинктивно провёл большим пальцем по подушечке указательного, как обычно делал, концентрируясь на цели и пытаясь нащупать её вибрации в пространстве. Вопреки моим убеждениям из прошлого мира, что неживые объекты — «не живые», в этом мире начинал убеждаться, что живо всё. И учился слушать окружающее пространство.

К своему удивлению, убедился в том, что не только бегущий ручей издаёт вибрации, не только ветер или жар от костра умеют «дышать», но и камни, и деревья и здания.

И пусть камни были «тихими», но они все равно умели «говорить». И вот услышав их голос, можно было легко произвести над ними манипуляции. Я вообще заметил прямую закономерность от громкости и склонности к воздействию. «Тихие» предметы было сложнее нащупать, но проще поднять в воздух и запустить в нужном направлении. Те, что были громче, больше «сопротивлялись».

Так, например, один раз я попробовал поднять в воздух Мими, отчего кошка возмутилась, фыркнула и тут же убежала. После этой попытки я не видел её больше недели. Вернее, видел, но она демонстративно отворачивалась и уходила, стоило пушистой попасться мне на глаза.

— Сдаём работы, — произнёс преподаватель, и во мне что-то щёлкнуло.

Не то чтобы мне хотелось выпендриться, но всё естество поддалось импульсу поднять руку над листком, «нащупать» его вибрацию и лёгким взмахом заставить его подняться в воздух и полететь в направлении Ли Роя.