Самозванец 2. Медальон Великого Воина
Шрифт:
Расправил несколько разорванных выброшенных документов и остолбенел. Вытащил ещё обрывки и попытался соединить. Детали «пазла» не складывались, но одно из изображений всё-таки удалось подогнать.
На тёмной распечатке в плохом качестве виднелись очертания лежавшего лицом вниз студента. И хоть сложно было определить, кто это, но у меня не возникло сомнений. Это был один из пропавших студентов, после того как его тело обнаружил кто-то из персонала. Ниже крупным планом была увеличена часть этой же фотографии. Шея крупным планом с отметками пальцев на ней, которые оставил Уолтер-Джек Тейлор. Душитель, маньяк,
И ректор всё это время знал, что пропавшие — мертвы. Но всё равно разыгрывал карту «мы не в курсе, они сбежали». И только когда пропала девочка из золотого сектора, начал хоть что-то предпринимать, делая вид, что нужны поиски. Хотя тела наверняка были найдены. Но он не хотел, чтобы кто-то знал. Ему не нужна паника и судебные иски, ему нужны контролируемые Герои и рейтинги. Я выгреб из корзины всё, что было, сунул за пазуху, чтобы изучить позже, и, стараясь не попадаться на камеры, вышел из здания.
Искать Мими в свете вечерних фонарей на том же месте, конечно, было бы наивно и глупо, но у меня не оставалось других вариантов. Я пошёл к фонтану, размышляя обо всё случившемся. Загадочный собеседник, заговор ректора, фото пропавшего студента и… тренер. Слишком много для одного дня. Слишком.
Как и ожидалось, кошки и след простыл. Остальные пушистые братаны из её шайки тоже равномерно разбежались по кампусу, не оставив никаких намёков, где искать белошёрстую. Не особо рассчитывая на что-либо, решил пройтись по кустам, где надевал на неё браслет. Если ничего не получится, то придётся обращаться к кому-то из сотрудников, а те обязательно свяжутся с дежурным наставником, который заставит писать объяснительную за потерю браслета. И это может вылиться в настоящую проблему, если объяснительная попадёт к ректору. Тому станет любопытно, как так вышло, и не исключено, что сразу поднимут записи со всех камер, и кто знает, чем всё обернётся.
Можно, конечно, обратиться к мисс Валеаски, как к коменданту, но даже проехать на её этаж без браслета не получится. И часы сейчас уже давно не приёмные.
В таких раздумьях я шёл, пиная опавшую листву и осматривая кусты и клумбы возле фонтана. Не сразу обратил внимание на смех и возню в глубине аллеи. Противный голос Джонни отрезвил, когда тот рявкнул что-то одному из своих прихлебателей.
Не найдя браслета, решил, что попробую докричаться до Шена, который в крайнем случае пустит меня в общежитие, а то и приютит, чтобы переночевать. А уже завтра мисс Валеаски, возможно, будет так добра помочь «милому мальчику, которые так смешно смущается». Всё-таки ходить в любимчиках у женщины-грозовой-тучи может быть очень полезно.
Но когда вышел к весёлой компашке придурков с золотыми браслетами, понял, что помощь от комендантши не потребуется. Мими, загнанная и перепуганная, сидела на дереве и шипела. А завидев меня почти улыбнулась. Незаметно, по-кошачьи, но с явным чувством облегчения.
«Свой человек. Незлой. Не обидит», — читалось в глазах.
Браслет был на ней, что хоть как-то радовало в данной ситуации.
— Делать не хрен? — спросил я, понимая, что все камеры отвёрнуты, и рассчитывать на помощь от охраны не стоит.
Зрители тоже ничего не увидят. Их любимчик позаботился о том, чтобы развлечься
— Тебя каким ветром?.. — не закончив фразу, Джонни встал в позу.
— Ледяным, северным, — ответил я, осматривая их таким же взглядом.
— Что, жалко любимицу стало? Расплодил блохастых тварей. Не кампус, а помойка.
— Если кто тут и блохастый, так это ты. Давно проверялся? Хотя о чём это я. Ты ж, наверное, брезгуешь с распутными девками дела иметь. Небось, только кузин за жопу щиплешь?
Самому стало противно от низких выпадов, но меня так разозлило, что Джонни докопался до кошки. Причём до МОЕЙ КОШКИ. Я её прикормил, я за неё в ответе.
— Посмотрим, как тебя будут щипать в тюремной камере, когда ты туда вернёшься, отброс.
— Песня хороша, начинай сначала… — демонстративно зевнул, прикрывая рот, и сцепил руки на груди.
Вокруг меня начали растекаться в полукольцо все его прихвостни. Двое справа, трое слева, сам Джонни по центру. Три золотых, два бронзовых и один из чёрных. Джонни постепенно сманивал к себе людей, которых, судя по всему, легко можно было купить «за сникерс», как поговаривали в дни моей молодости пацаны на районе.
— Надо бы дежурному наставнику написать о проблеме, — наигранно задумавшись, изрёк Джонни. — Переносчикам инфекций в кампусе не место. Начать бы лучше с тебя, но пойдём по нарастающей. Начнём с бездомных кошек, закончим отбросами без рода и племени.
Наморщив нос, принюхался.
— Это что? — спросил, делая полшага вперёд, продолжая принюхиваться. — Пованивает дискриминацией, притеснениями, буллингом и… — пощёлкал пальцами, будто вспоминаю слово, — а! Твоим слабоумием.
Полукольцо стало плотнее. Сейчас пока ещё можно было сбежать, путь они не перекрыли. Но в мои планы это, конечно же, не входило. После всех событий дня, почесать кулаки и размяться было не просто допустимым, а даже желанным.
— Отстаньте от кошки! Ещё раз обидите бедное животное, будете отвечать перед администрацией, студсоветом и всеми студентами, — выкрикнул я, поняв, что полукруг почти сомкнулся.
Джонни зыркнул на одного из своих, и я понял, откуда последует первый удар. Чудом увернулся, когда один из стоявших позади и слева подобно Хеллбою увеличил правую руку и, размахнувшись, попытался сбить меня с ног.
Больше никто не ждал команды. Каждый жаждал ударить первым, чтобы отличиться. Ядовитый Арчи ткнул ладонью в спину, прошивая куртку спортивного костюма и футболку насквозь своими шипами. Следующий удар почти в то же мгновение пропустил сбоку. Пацан из чёрного сектора пнул под коленку и, когда я не удержал равновесие и повалился вперёд, ударил по шее, трансформировав руку в подобие колотушки. Только Джонни стоял и лыбился.
И Кристоф, камнеподобный амбал, не двинулся с места.
Следующие несколько ударов, летящих со всех сторон, я отбил с переменным успехом. Один пацан из бронзовых, по всей видимости, менталист, пытался подчинить меня силой мысли. Он не двигался, но так тужился, что я даже хохотнул, видя его красную рожу.
— Глаза выпучишь, — огрызнулся я, уворачиваясь от очередного удара шипастого Арчи.
— А ты что стоишь? — рявкнул Джонни на Кристофа, которые не вмешивался в потасовку.
— Я не буду в этом участвовать, — удивив всех, заявил он.