Самозванец 3. Песнь червоточин
Шрифт:
— И где всё? Что дальше? — Ляся огляделась, потирая плечи, будто от холода, но скорее от неуверенности.
— Щель на полу, скорее всего, проход. Надо только найти…
Договорить не успел, пол дрогнул, и плита, скрывавшая проход, начала двигаться, обнажая ступеньки.
— Вот и кнопка, — радостно произнесла Агата, вертя в руках увесистый пульт. — Кажется, тут ещё одна…
Агата жамкнула на неё, и перед нами разверзлась стена, взору предстало помещение с платформой просторного грузового лифта, размером с комнату.
—
— Однозначно, — согласилась Агата и закрыла проход, возвращая комнату в первозданный вид. — Идём по ступенькам?
Вернула пульт откуда взяла и бесстрашно начала спускаться.
— Какая женщина… — едва слышно прошептал Шен, следуя за своей музой, пропустившей мимо ушей восторженный комментарий.
Внутри нас ждал долгий спуск в недра подвальных помещений. В самом низу нас ждал узкий «предбанник» с одной единственной дверью. Шен вышел вперёд и с видом «я всё решу», растёкся, проникая внутрь через щель между полом и дверью.
— Камер нет, — крикнул с той стороны. — Сейчас отопру замок.
За дверью нас ждал коридор, похожий на офисный, однако двери вдоль него были наглухо заперты. Мы шли медленно, почти крадучись и разглядывая всё пытливыми взглядами. Хотя и разглядывать-то толком было нечего. Мышиный ковролин на полу, выкрашенные в светло-голубой цвет стены, однотипные потолочные лампы, обычные дверные ручки, поблескивающие дешёвым хромом, цифровые замки с доступом по карточкам.
Когда послышались шаги впереди, Ляся кивнула мне и вышла вперёд. Менталистка принялась за работы. Она кралась, словно танцевала. Грация и плавность движений завораживала, она порхала от двери к двери и неумолимо приближаясь к месту, где Т-образно пересекались коридоры.
Замерла, прижавшись к стене, поджидая жертву, как беспощадная хищница. И когда из-за угла показался мужчина в форме, она мягко произнесла «Стой!» и коснулась его лба двумя пальцами. Он выключился, замерев как кукла. Застыл, будто робот с севшей батареей.
Свободной рукой она перехватила оружие и убрала за пояс брюк, под куртку. Затем отцепила дубинку и отбросила в нашу сторону.
— Засыпай! — приказала она, и мужчина начал опадать.
Я успел подбежать раньше, чем громила свалился на хрупкую барышню.
— Красиво! — похвалил Шен. — Надолго он?
— Полчаса минимум, — ответила Ляся, отряхивая руки. — Скорее даже, не меньше часа. Голова — два уха, мозг не обнаружен. Такие проще всего поддаются командам.
— Оттащим? — предложил я и подхватил увальня под руки.
Шен кивнул и взялся за ноги. Мы вынесли его за дверь, связали полипропиленовым шнурком, предусмотрительно прихваченным в комнате у завхоза мисс Валеаски, когда та отвернулась в поисках зубной пасты, которая якобы закончилась у Шена накануне.
Когда вернулись,
— Как думаете, что там прячут? — спросила Ляся.
Агата вместо ответа вдруг дёрнулась и на выдохе ахнула. Повела носом, пытаясь распознать запах, и прищурилась. Затем вцепилась Лясе в предплечье и заглянула в глаза, будто та могла прочитать её мысли.
— Он тут! — с губ Агаты сорвался не то стон, не то крик. — Тут!
И девушка бросилась вперёд. Сказать, что мы были шокированы беспечностью и неоправданным рвением, ничего не сказать. Конечно, пришлось следовать за ней и быть наготове. Если мы наткнёмся на ещё одного охранника с оружием, действовать нужно будет быстро и жёстко.
Шен пытался угомонить девушку, но та кидалась от одной двери к другой, дёргая за ручки и прислушиваясь. И если бы это продлилось на несколько секунд дольше, то я бы попросил Лясю вмешаться и приказать Агате остыть.
Однако она сама замерла у двери сразу за поворотом. Когда мы нагнали её, она уже не двигалась. Стояла с закрытыми глазами, по щекам текли слёзы, руки были прижаты к груди, пальцы сцеплены между собой в почти молитвенном жесте.
— Он тут… — сказала она, глядя Шену в глаза. — Не могу поверить…
— Кто? — уточнил он, подойдя ближе к Агате и пытаясь обнять девушку, чтобы поддержать и успокоить.
— Мой малыш… — ответила она и улыбнулась так нежно, что Шен, наверняка, позавидовал, что малышом назвали не его.
Никто не понял, о ком речь, но было видно, что ругаться за импульсивность и опрометчивость сейчас бессмысленно. И я решил отложить разбор полётов, когда мы покинем это странное место.А Агата вдруг вновь воспылала «страстью» и принялась выламывать дверь, дёргая за ручку и колотя цифровой замок.
— Я тут! — крикнула она. — Сейчас! Потерпи!
Пришлось кивнуть Шену, чтобы тот угомонил подругу, а мы с Лясей принялись за замок. Печать Потока и способности к телекинезу до сих пор не приходилось применять подобным образом, но всё бывает в первый раз. Приложив руку к панели, попытался понять, как идут схемы и провода, и что из них «откликнется» на то, чтобы отпереть дверь.
И пока Шен что-то нашёптывал Агате, пытаясь её успокоить, я, впав в полумедитативный транс, нашёл нужный провод. Дёрнул.
Панель замигала, погасла. Затем зажглась вновь перезагружаясь. Что-то внутри щёлкнуло, и Агата, вырвавшись из длинных лап Шена, распахнула дверь и ломанулась внутрь, не видя и не слыша никого.
Мы вошли следом, осматриваясь, и облегчённо вздохнули, когда поняли, что охраны внутри нет. Зато был кое-кто другой, кого мы никак не рассчитывали увидеть. Не только здесь, а вообще никогда в жизни.
Агата бросилась к клетке и упала на колени, прижимаясь щекой и ладонями к стеклу.
— Барабашка! Миленький! Мы пришли! Мы спасём тебя, солнышко! Потерпи…