Самозванка поневоле
Шрифт:
— Да, конечно же! — воскликнул маркиз. — Я забыл об этом и могу лишь сказать, что бесконечно рад вашему присутствию здесь именно в тот момент, когда я так нуждаюсь в вас!
С этими словами он вручил ей письмо на двух страницах.
Оно было написано четким почерком и не представляло труда для перевода.
Медленно, тихим, мягким голосом она прочитала его перевод по-английски:
Мой дорогой маркиз Чарнвудский,
Вы
Спешу сообщить вам, что по требованию Ее Величества Королевы Виктории я прибуду в Англию приблизительно в то время, когда вы получите это письмо, — я посылаю его с дипломатическим курьером.
Я буду в Виндзорском дворце в понедельник, двенадцатого числа, на особой аудиенции с Ее Величеством.
Однако я прибуду в субботу, с тем чтобы иметь возможность воспользоваться вашим любезным приглашением посетить Чарнвуд Корт.
Меня будет сопровождать моя дочь, Амелия, которая, так же как я, стремится вновь увидеть вас. Я думал в Афинах, как великолепно вы, двое молодых, подходите друг другу, и ничто не дает мне большей радости, чем предчувствие, что вы во время нашего пребывания в Чарнвуд Корте попросите моего позволения сделать ее членом вашей семьи.
Помня о вашем чрезвычайно любезном и искреннем предложении воспользоваться вашим гостеприимством, Амелия и я прибудем в ваше родовое поместье в субботу после полудня.
Греческое посольство уже совершает все необходимые формальные приготовления, и мы с нетерпением ожидаем новой встречи с вами.
С поздравлениями Его Величества, добрыми пожеланиями от моей супруги и других членов моей семьи,
остаюсь,
с глубочайшей искренностью,
ваш Алексис Орестос.
Воцарилась тишина.
Наконец леди Брэкли сказала:
— Совершенно очевидно, что он предполагает. Так ты, мой дорогой мальчик, хочешь жениться на этой девушке?
— Нет, конечно, нет! — возразил маркиз.
— Но ты, должно быть, дал ей повод думать, что она тебе нравится.
Маркиз сделал безнадежный жест рукой.
— Я заботился, grandmama,о том, чтобы греки купили наши корабли. Человеком, наделенным властью принять или отвергнуть мои предложения, был Орестос. Я нанес ему визит в его доме, а, как вам известно, гостеприимство в Греции
Помолчав немного, он продолжал:
— Их было очень много. Не только его дочери и сыновья, но также его бабушка, его тети, дяди — вся компания, в том числе и эта девушка по имени Амелия. Она — его старшая дочь, а так как она сидела радом со мной за обедом, я, естественно, говорил ей комплименты, старался быть любезным.
Маркиз вздохнул.
— Мне и в голову не приходило, что у него возникнет желание выдать за меня свою дочь!
Вдова улыбнулась.
— Мой дорогой Гай, ты не только маркиз, ты также очень привлекательный молодой человек.
— В то время я был сосредоточен больше на боевых кораблях, чем на женщинах! — печально произнес маркиз.
— Но онадумала о тебе!
— Я вижу теперь это, — совсем приуныл маркиз. — Бабушка, что мне делать? Я не могу отказать ему в приеме; если ему покажется, что он оскорблен, он может в понедельник сказать королеве, что Греция приобретет военные корабли у кого-либо другого, и тогда я пропал!
— Я понимаю тебя, мой бедный Гай! — посочувствовала леди Брэкли. — Ты действительно в отчаянном положении.
— Я сам это вижу, — опустил голову маркиз.
Он встал, будучи не в состоянии сидеть спокойно, и прошел к камину.
— Я и представить не мог, что Орестос захочет увидеть во мне своего зятя, — сказал он, — а его дочь выйти замуж за иностранца.
Чуть погодя он добавил:
— Теперь я вспоминаю, что Амелия всегда была с нами, даже когда Орестос и я должны были обсуждать дела вдвоем. Она изредка говорила что-нибудь, но мы в основном не обращали на нее внимания.
— Она хорошенькая? — поинтересовалась леди Брэкли.
— Не очень, — сказал задумчиво маркиз. — Маленького роста, коренастая, с кожей оливкового цвета и, как мне показалось, не слишком умная.
Вдова огорченно вскрикнула.
— В таком случае ты не можешь жениться на ней, дорогой мальчик!
— Я знаю. Но как мне выпутаться из всего этого, не обидев Орестоса?
Над головами присутствующих повисло молчание.
Его нарушила Урса.
— Когда приедет мистер Орестос… — тихо промолвила она, — не могли бы вы убедить его, что уже… помолвлены с кем-то?
Маркиз повернулся к Урсе и посмотрел на нее так, словно увидел впервые.
Очнувшись от ошеломления, он сказал:
— Действительно! Почему я не подумал об этом? Вы гениальны, совершенно гениальны!
Он замолчал, как будто обдумывая сказанное, и наконец произнес:
— Но, чтобы заставить его поверить в это, не вызывая у него никаких сомнений, я должен пригласить свою невесту.
— Да, конечно, — согласилась вдова. — Иначе он может подумать, что ты изобретаешь отговорки, чтобы не делать предложения его дочери.