Самозванка
Шрифт:
АДРЕС НЕИЗВЕСТЕН — бросились мне в глаза жирные красные буквы.
— Письмо, которое ты послала своей маме? — спросила Холли.
— Да, — прошептала я. — Она переехала и даже не потрудилась мне сказать.
— Может, у нее еще просто не было времени? Я уверена, что она отправит тебе письмо в ближайшее время.
Сомнительно.
Одной из вещей, которой я восхищалась в Холли, являлась способность видеть положительную сторону во всем. Но она не знакома с моей мамой или со многими сомнительными мужчинами, с которыми та встречалась. И Холли просто не могла понять. У нее были заботливые родители и четверо младших
Я помню, когда первый раз изменилась; мне было пять. Мы с мамой жили в маленьких, темных однокомнатных апартаментах в Нью-Йорке с парнем, который проводил большую часть своих вечеров, крича, а дней на диване. Там была игровая площадка напротив дома, и в этот день мама жаловалась на головную боль, как часто делала, поэтому я решила пойти на прогулку одна. Никто не обратил на меня внимания. Вместо того, чтобы играть с другими детьми, я наблюдала за матерями, которые взаимодействовали со своими детьми, изучала каким образом они обнимают их, держат на руках. Не осознавая, что делаю, я превратилась в девочку, с которой столкнулась и подошла к ее матери, которая стояла и разговаривала с несколькими женщинами. Я спросила ее, можем ли мы пойти домой и она, после минутного колебания, ушла со мной, не замечая, что ее настоящая дочь до сих пор играет с другими детьми на площадке.
Держа ее за руку, пока мы шли домой, я чувствовала себя прекрасно. К несчастью, вскоре я вернулась в свое тело, и женщина моментально поняла свою ошибку. Скорее всего, она подумала, что сошла с ума. Наверное, это и удержало женщину от задавания вопросов. После того, как она вернулась за своей настоящей дочерью, мы столкнулись с моей мамой, которая вышла искать меня и была свидетелем происшедшего. Помню мамину злость и панику, она кричала на меня за то, что я ушла из дома и требовала объяснений того, что я сделала. Мама спешно упаковала чемоданы, и мы покинули апартаменты через два часа, ничего не сказав ее бойфренду. Мы никогда не возвращались. Это не был наш последний переезд. Каждый раз, когда я изменялась, мама боялась, что кто-то мог увидеть, и мы сбегали из нашего дома снова. Я сбилась со счета, сколько раз это случалось.
— Она, наверное, сбежала с новым парнем, — я смяла письмо, прежде чем швырнуть его в мусорную корзину. — Все равно. Это не имеет значения.
Я отвернулась от сочувствующего лица Холли и сосредоточилась на изменении. Зудящее ощущение захлестнуло меня, заставив содрогнуться. Холли смотрела на меня во время превращения, ее лицо светилось восхищением. Она видела мое изменение так часто, но я была поражена, что она не привыкла к этому до сих пор.
— Я хотела бы иметь твой талант. Это так круто.
— Сказала девушка-невидимка.
Это вызвало улыбку, но потом она покачала головой:
— Сложно быть с тобой милой, когда ты так выглядишь.
Лицо Кейт смотрело на меня из зеркала. Мои собственные бирюзовые глаза, золотисто-каштановые волосы и раздражающий нос в веснушках исчезли. Вместо этого у меня были прямые светлые волосы, странные янтарные глаза и длинные ноги. Моя майка натянулась на ее большей
— Эй, убери это грустное лицо. Кейт никогда так не выглядит.
Я попыталась имитировать слегка скучающее выражение, которое всегда было у Кейт.
— Лучше? — спросила я, идеально имитируя усмешку Кейт, которая являлась ее товарным знаком.
Холли вздрогнула:
— Намного лучше. Я хочу ударить тебя.
Я слегка поклонилась, но мои внутренности сделали сальто. Холли протянула мне одежду Кейт, и я скользнула в нее. Узкие джинсы, полусапожки и шелковая кремовая блузка.
— Теперь иди. Я буду плавать, следя за Кейт. Мы же не хотим, чтобы она внезапно появилась, когда ты будешь атаковать губы Алека, правда? — Холли вывела меня из нашей комнаты, закрыв дверь перед моим лицом.
Я мгновение смотрела на дерево, прежде чем поспешить в комнату Алека в конце коридора. Казалось, чем ближе я была к Алеку, тем сильнее было притяжение, и тем более неловко я себя чувствовала от того, что собиралась сделать. Я знала, что были причины для правил ОЭС, направленных на укрепление доверия и мира среди агентов. Такого рода непоколебимое доверие было необходимо для группы людей, которые могли нарушить конфиденциальность разума, превращаясь в кого захотят и становясь невидимыми. И я была готова рискнуть всем.
Я остановилась перед дверью Алека. Мягкая музыка звучала за ней.
Я подняла руку, чтобы постучать в белые двери, расплывающиеся перед глазами. Стучала ли настоящая Кейт или всегда врывалась? Я никогда не обращала много внимания на то, как она вела себя возле Алека, потому что мне становилось плохо, когда я видела их вместе.
Это было не справедливо; он даже ей не нравился таким каким был. Она не любила такие же фильмы, то, как он одевался, не понимала, как это расти без любви родителей, как Алек и я.
Дверь распахнулась, Алек стоял в проходе, удивление появилось на его лице. Я сделала шаг назад, чуть не упав из-за моих слишком длинных ног.
— Мне послышалось, что здесь кто-то есть. — Я уставилась на него не в силах пошевелиться, хотя каждая клеточка моего тела кричала мне бежать. — Разве не пришло время для твоего плавания?
— Плавания?
Брови Алека выгнулись:
— Ты в порядке?
Я кивнула.
— Да, прости. Я сегодня немного не в себе.
Его взгляд заставлял меня нервничать. Мог ли он видеть истинную меня?
Но он отошел, и я смогла войти.
Мои ноги дрожали, когда я проходила мимо него в его комнату. Я никогда прежде не была в ней. Потому что он был старше и дольше в агентстве и не имел соседа. Никто не прервет нас. Я увидела кровать, и тепло распространилось по моему телу.
— Кейт? — Алек положил мне руку на плечо, заставив подскочить. Он развернул меня лицом к себе и мои глаза сразу же нашли его губы, его волосы были в беспорядке, будто он запускал в них руку.