Самозванка
Шрифт:
В этой сделке она выступает гарантом. Если отец удерживает руины, Палафоксы забирают себе Рафи.
Пол у меня под ногами начинает крениться. Нас никогда не разлучали дольше, чем на пару дней.
– Таковы условия, – произносит он. – Палафоксы настояли.
– Но они узнают! – Со срывающимся голосом она приближается к его столу. – Она не сможет их обмануть!
Вот тогда мой одурманенный болью мозг осознает всю картину целиком. Рафи готовили к жизни в обществе, создавали определенную репутацию, давали ясно понять, что она важна для лидерства отца. А меня обучали использовать
Не она станет гарантом.
А я.
Мир перед глазами раскачивается еще сильнее.
– Фрей справится с этим, – говорит Дона.
Рафи разворачивается к ней.
– Интересно, в каком мире? Это ведь не просто кучка зевак, просящих автограф, – это другая правящая семья!
– Мы обучим ее, – заверяет Дона.
– За месяц? Она даже не знает, как одеваться, как есть. Она едва умеет поддерживать разговор!
Слова Рафи ранят в самое сердце, хотя она и пытается меня защитить.
– Верно, – соглашается Дона. – Такого наша программа обучения не предусмотрела.
– Потому что никто из вас не понимает. – Она оборачивается к отцу. – Папочка, другие семьи не так добры, как ты думаешь. Палафоксы сожрут ее заживо!
Я смотрю на Рафи и недоумеваю: неужели она считает меня такой слабой? Она не может всю жизнь держать меня взаперти.
Но моего мнения никто не спрашивает. В мою сторону даже не смотрят. Они настолько привыкли делать вид, что меня не существует.
Поэтому я подаю голос:
– Я могу это сделать.
Вновь воцаряется тишина, будто все забыли, что я вообще умею разговаривать.
– Рафи, я шестнадцать лет копирую тебя. Для этого я и была рождена.
Сестра неверящим взглядом смотрит на меня. Она хочет возразить, но момент упущен – мое предательство спутало все карты.
Наш отец удостаивает меня оценивающей улыбкой.
– Хорошая девочка. – И снова отводит взгляд. – Решено.
С чувством облегчения Дона поспешно выводит нас из кабинета.
– Пойдемте. Предстоит еще столько работы. Фрей, твои уроки французского начинаются сегодня вечером.
– Французского? – переспрашиваю я. – Но Виктория расположена на юге. Почему не испанский?
Рафи со вздохом утирает слезы.
– Их старший сын ходил в женевскую школу. Разве ты не знала?
Я качаю головой. Я в принципе не знала, что у Палафоксов есть сын. И даже не знала, что в Женеве говорят по-французски.
Я ничего не знаю.
Рафи мрачно, едва заметно улыбается мне.
– T’es dans la merde [5] , – говорит она.
Даже со своими жалкими познаниями во французском я прекрасно понимаю смысл ее слов.
Макиавелли
– Ton accent est terrible [6] , – заявляет Рафи.
Не сомневаюсь.
– Encore [7] , – командует она,
5
Ты по уши в дерьме (фр.).
6
У тебя ужасный акцент (фр.).
7
Еще раз (фр.).
Я пытаюсь – правда пытаюсь, но посреди упражнения у меня начинает заплетаться язык. Взирающий с эйрскрина приятный мужчина выглядит озадаченным. На нем берет, а за его спиной парит аэродром Парижа, поскольку эта симуляция была спроектирована для самых маленьких.
Устав от моих неудач, в дело вступает Рафи и доделывает за меня упражнение. Легко. Безупречно. И слишком быстро, чем совершенно мне не помогает.
Мужчина в берете вновь доволен.
Je le d'eteste [8] .
8
Ненавижу его (фр.).
Моя сестра постоянно, каждый день изучает языки. Стоит ей двумя пальцами указать на какой-то предмет, как гарнитура сирано в ухе шепчет ей перевод на французском, тремя пальцами – на немецком. Вдобавок ко всему у нее есть живые преподаватели по обоим языкам, которые обучают ее местным жестам и выражениям, чтобы не складывалось впечатление, будто она обучалась у какой-то машины.
Безусловно, в этом она гораздо лучше меня. Пока я училась воевать, Рафи обучали остроумию, практичности и мудрости.
Моя сестра недовольно машет рукой, и эйрскрин гаснет. После встречи с нашим отцом она пребывает в дурном настроении.
– Фрей, не могу поверить, что ты все забыла!
В детстве Рафи научила меня устаревшему французскому. Поэтому я могла вести светскую беседу с гостями, не заставляя ее чувствовать себя неловко. И тогда не обязательно было знать неправильные глаголы.
Потому что неправильные глаголы никому не нужны.
– Рафи, никто не будет меня проверять. Уверена, Палафоксы даже не знают, что ты говоришь по-французски!
– Они все знают обо мне. Помнишь нашу поездку в Монтрё?
Взмахом руки она снова включает экран. Перед нами появляется новостной канал, где улыбающаяся Рафи позирует с детишками в школьной форме на фоне парящего снежного сада. Она выглядит очаровательной, уверенной в себе и совершенно не похожа на ту, кто стал бы коверкать местную грамматику.
Мои же воспоминания из этой поездки связаны не со школьниками. Я пряталась в нашем гостиничном море все то время, пока моя сестра и отец встречались со знаменитостями. А после ее место перед вежливой толпой заняла я, нацепив на себя шубу из искусственного меха поверх бронежилета. Приманка для скрывающегося в снегу убийцы.