Самурай. Глава 1
Шрифт:
– Что, больно? Вставай, не стони. Ты же «ниндзя», а воешь, как баба!
Тот начал тяжело подниматься на ноги:
– Завалю тебя, тварь!
– Меня? Да ты шутишь, парень! Ствол-то, наверняка, в бардачке остался? А действительно, зачем тебе ствол – я же фраер, садовник! Такого можно и руками «завалить», да? Может попробуешь? Ну, давай, «вали» меня, "ниндзя"! – Самурай подошел почти вплотную, выставил вперед челюсть и когда главарь попытался нанести боковой
– Не ори так, ворон распугаешь. Это печенка. Через пару часов отпустит, потерпи. Поднимайся, Коля, поднимайся, не спи, мы еще не закончили!
Качаясь и завывая от боли, Коля-ниндзя медленно встал на ноги. Самурай вновь выставил вперед свою челюсть:
– Бей же, атакуй! Не можешь? Тогда моя очередь! Защищай голову! – и, коротко замахнувшись, он показал, что будет атаковать в лицо – бандит вскинул вверх кулаки. Но это был обманный «финт»: Самурай резко остановил атаку в голову и неожиданно ударил правой ногой в коленную чашку. И уже падающего навзничь главаря, достал мощным боковым хуком слева. Коля-ниндзя грохнулся на землю и потерял сознание. Самурай метнулся к Лене, перевернул на спину бандита, валявшегося у нее в ногах, достал у того из-за пояса пистолет и улыбнулся:
– Все, мадмуазель Меньшикова. Дышите глубже. Дело сделано!
– Самурай! Я так испугалась! – она крепко заключила его в объятия и заплакала. Самурай начал нежно гладить ее по голове:
– Ну, все-все. Ничего не бойся, родная моя, все уже позади. Где Юрий Сергеевич?
– Он в машине. Помоги ему, пожалуйста! – Самурай обернулся к застывшему от шока Олегу:
– Ну, чего сидишь? Неси сюда кувалду. И помоги шефу. Он в джипе сидит.
У водителя пропал дар речи:
– Ну...Самурай…Ты…да…да...даешь!
Всех трех «беспредельщиков» Самурай усадил перед собой на землю и ткнул первому в лицо пистолетом:
– Эй, подними рожу. "Плетка" твоя?
– Моя…
Самурай взвел курок, вскинул руку вверх и отстрелил всю обойму в воздух. Потом положил пистолет на камень, грохнул по нему кувалдой, сплющив ствол, и бросил его к ногам бандита:
– Держи, на память! Будешь по выходным играть в «войнушку» со школьниками во дворе. Лена, кто из них тебя бил?
– Вот этот, «Рыжий».
Самурай схватил его за челюсть и заглянул в глаза:
– Зря ты это сделал, парень. Лена, отвернись! – он прижал ботинком ладонь «Рыжего» к асфальту и саданул по ней кувалдой. Бандит потерял сознание от боли.
–
Когда Олег вырулил на центральный проспект, Самурай попросил остановить машину. Выйдя из салона, он рывком вытянул из него побитого главаря:
– Все, парень, расходимся. Я – направо, ты – налево, они – домой. Из таксофона вызовешь «скорую» для дружка своего, и чем скорее – тем лучше. Если повезет – руку соберут, но останется инвалидом. Не повезет – ампутируют. Я ухожу, вы все остаетесь в городе. Юрий Сергеевич «крыша» милицейская есть?
– Естественно! Сейчас доберусь до дома, свяжусь – будем разбираться с этой публикой по максимуму!
- Хорошо. А ты, Коля, запомни, если с головы этой девочки упадет хоть один волос, знаешь, что будет?
– Знаю. Попытаешься меня грохнуть. – промямлил бандит разбитыми, окровавленными губами.
– Нет, тебя я не трону. Дети есть?
– Сын, Антон. 14 лет.
– Так вот, я тебя предупреждаю, что если с этой девочкой что-нибудь случится – око за око - я найду твоего сына в любой точке мира и вырежу ему печень. Веришь?
– Верю…
– Свободен! – и побитый, окровавленный Коля-«ниндзя», постанывая от боли, медленно побрел по проспекту, придерживая рукой правую сторону живота. Проводив его взглядом, Самурай повернулся лицом к Меньшикову, протянул тому руку и улыбнулся:
– Ну, все, Юрий Сергеевич, а теперь нам надо расстаться, я ухожу. Спасибо Вам огромное за тепло, за доверие. Я прожил у вас десять замечательных, счастливых дней. Лена, я желаю тебе удачи и любви! Олег, прощай и передай привет от меня Димке и всем пацанам. Ничего не бойтесь. Никто вас пальцем не тронет.
Лена схватила его за руку:
– Ты куда, Самурай? Мы тебя не отпустим!
– Нет. Мне незачем жить в этом мире, полном насилия и крови. Я не знаю, кто я, но я точно знаю, где мое место. Я буду давать вам знать о себе иногда. Я вас всех очень полюбил за эти десять дней. Прощайте!
Юрий Сергеевич попытался удержать его за локоть:
– Самурай, не горячись, погоди! Оставайся и живи с нами одной семьей!
Но тот глубоко вздохнул полной грудью, подмигнул и нырнул в толпу. А через секунду его темно-синяя спецовка пропала из вида…
(продолжение следует)