Самурай. Трилогия
Шрифт:
– Сходи помародерствуй, – приказал я ему. – У нас разведчик без комма остался.
Роберто кивнул и отправился обыскивать палатки. Убедившись, что мы ведем себя прилично, «драконы» начали облегченно вздыхать и даже улыбаться. Хм, похоже, они мало огорчены. Кроме самого Скандиано, конечно. Я поинтересовался у Франческо, надо ли его подстрелить или он и так готов признать себя убитым. Франческо охотно согласился. Этот парень на лишние синяки не набивается.
Роберто вылез из одной из палаток и продемонстрировал мне найденный комм.
– Пошли отсюда! – приказал я своей команде. На сей раз мы не потеряли ни одного человека!
Немного позже полудня мы вернулись в свой лагерь. Опять я забыл похвалить
Глава 21
– И зачем тебя надо будить в пять? – поинтересовался Гвидо.
– А? Что? – Я помотал головой. – А что? Ты не разбудил?
– Почему? Вот, бужу.
– Спасибо, – сказал я, уже совсем проснувшись.
– Кажется, ты обещал ребятам, что на сегодня всё, – осторожно заметил Гвидо.
– Чего ты со мной, как с тираном? – обиделся я. – Осторожничаешь! Как обещал, так и сделаю. Что, все, кто может, спят?
Заботливый отец-командир Гвидо утвердительно покивал головой.
– Понятно. Ладно, оставь мне график караулов и ложись поспать сам.
Гвидо помотал головой:
– Обойдешься. Роберто поспит еще час – и меня сменит.
– А я когда?
– А ты никогда! Не твоя забота, – резко возразил Гвидо.
Я открыл рот, дабы сообщить ему, что я думаю о его наглой самоуверенности. Потом закрыл, потом опять закрыл, не зная, что сказать. Вот это да! И это мой братишка вечно оглядывающийся с вопросительным видом: «А правильно ли я делаю?» Хм, эта метаморфоза мне нравится «Я – начальник твоего штаба, у меня есть определенны обязанности, а ты или не вмешивайся, или снимай меня должности!» – говорил его взгляд.
– Джен и при тебе выразил свое восхищение нашим порядками? – с легкой иронией поинтересовался я.
Гвидо хмыкнул:
– Если бы не он, я бы и не узнал, что бывает иначе.
– И мою дурацкую реплику насчет «когда же он думает» он тебе тоже пересказал, – утвердительно заметил я.
– Не дурацкую, – посерьезнел Гвидо.
– Тогда мне и впрямь пора подумать, – заявил я, поднимаясь на ноги.
Гвидо кивнул и ушел: у него по-прежнему много дел.
Пока я спал, штабная палатка тоже претерпела метаморфозу: Джен, Карло и Марко были куда-то выселены, у стен остались только три спальника, с одного я только что поднялся, на другом спал Роберто, а третий был предназначен для самого Гвидо. Зато посередине был сооружен стол из пустых коробок от рационов, а вокруг него несколько табуреток из того же материала. «Мебель» аккуратно склеена универсальным клеем. Да-а, Гвидо услышал комплимент и решил ему соответствовать, все-таки пленные и «мертвые» вражеские солдаты – не самое обычное «украшение» интерьера штаба современной армии. И начальник штаба навел порядок. Так, конечно, и должно быть, но мир что-то при этом утратил: безумное чаепитие закончилось, Алису разбудили раньше времени. Кстати, как раз файф-о-клок. И есть хочется сказочно!
На этот раз я сначала умылся, а потом сел обедать. Время уже почти мирное, осталось только победить самого умного из врагов. А может, самого безынициативного? Хм, для него одно другому не противоречит, вот если бы я отдал инициативу – был бы дурак.
А он? Эрнесто хочет победить именно меня для того, чтобы выиграть; Валентино – из личной вражды; а я хочу поскорее побить их обоих, чтобы они не побили меня. Джорджо, как та обезьянка из китайского стихотворения, может сидеть на дереве и
Итак, я не Джорджо, что я должен делать на своем месте? «Во-первых, похвалить своих ребят, а то скоро станешь как Скандиано», – заявил внутренний голос. Не-е, строить их ради этого я не буду, они обидятся – и правильно сделают. Во-вторых, победить «дельфинов». Я развернул карту на столе: действительно очень удобно. И Гвидо уже отметил на ней точное расположение «дельфиньего» лагеря.
Так, что Джорджо будет делать? Опять нападет? Вряд ли, слишком уж солоно ему пришлось: его бойцы прошли сегодня семь километров туда и столько же обратно, приняли два боя, один из которых вчистую проиграли, а победу во втором у них отнял собственный командир. Не верю я, что он не мог перебить деморализованных, равнодушных ко всему «драконов». Я его понимаю и мысленно аплодирую, а вот поймут ли разгоряченные боем ребята? Сомнительно. Сколько у него сейчас солдат? В лучшем случае семнадцать боеспособных плюс два «раненых». У меня больше. Нет, не станет он нападать сегодня ни днем, ни ночью. Зато оборонять свой лагерь он может доволен успешно. Пока я спал, он, наверное, выяснил, что «Орла» «Дракона» больше нет. И мы оба точно знаем, что я хочу победить, ничья мне не нужна, значит, мне и бластер в руки. Мораль: я должен на него напасть.
Я прикончил один обед, подумал и принялся за второй как хорошо, что мы взяли много рационов!
Смотрим карту: Джорджо действительно умен, его палатки стоят на открытом месте, на самом краю игровой территории Только небольшой язык леса тянется к его лагерю, как будто приглашая: цып, цып, цып. Валентино, наверное, так и сделал рванул вперед под прикрытием деревьев, а там его уже ждали Надо будет попросить Алекса рассказать подробности.
Мы так делать не будем. А что мы будем? Ползком пятьсот метров? Заметят. Напасть ночью? Ну, я бы развел не сколько костров по периметру, метрах в пятидесяти от па латок, и все, бей любого агрессора на выбор. Проверить делает ли так Джорджо? Можно. Послать кого-нибудь разведку этой ночью, а завтра ночью напасть, если он не догадался. Ммм, а если у него кто-нибудь сбежит – у меня уже не останется времени, чтобы его поймать? Или окажется, что он разводит костры. Тогда будет ничья. Я не хочу. И вообще, моя победа должна стать результатом того, как хорошо думаю я, а не как плохо – он.
В палатку просунулся Гвидо, а вслед за ним Алекс:
– Картина маслом «Великий полководец перед генеральным сражением», – усмехнулся он.
– Ты-то мне и нужен, – заметил я, облизывая ложку. Хотел бы я знать, делал ли так Наполеон перед Аустерлицем.
– Ой! – притворно испугался Алекс.
Гвидо разбудил крепко спавшего Роберто и опустился на свой спальник:
– А вы будете разговаривать? – жалобно спросил замотанный до последней степени начальник штаба.
– Мы уходим.
Алекс покачал головой:
– Лучше ты иди спать к моим разведчикам. И мотай на ус: в штабной палатке никто не спит. Пригодится на будущее.
Я помотал головой:
– Не мучай человека, пошли наружу.
Мы спустились к ручью и сели на теплые валуны. Я посмотрел вверх, а потом огляделся вокруг: небо очистилось от туч и облаков, но обычной для раннего вечера жары нет, тишина и красота. Птицы поют в отдалении: нас слишком много, и мы лазаем по деревьям. Впрочем, сейчас все, кроме часовых, спят: замучил я свою армию (надеюсь, Гвидо догадался не назначать в караул снайперов Лео: они сегодня два раза ходили со мной в рейд). Палатки стоят на излучине глубокого чистого ручья, лучи еще довольно высоко стоящего Феба пробиваются сквозь листву и играют с волнами на воде. Вид портят только красные пятна на стволах деревьев и невысоких кустиках на левом берегу, но это ничего: к завтрашнему утру краска испарится.