Самурай. Трилогия
Шрифт:
– Отнеси его к синьору Адидже.
– Это еще зачем? – воинственно поинтересовался я. Капитан недовольно покачал головой:
– Он может быть чем-нибудь болен или быть носителем какого-нибудь вируса.
– Угу, – согласился я, облегченно вздохнув.
В дверь уже ломились следующие пришедшие из похода. Капитан чуть заметно поморщился (поговорить некогда) и улыбнулся:
– Ну что ж. Идите ужинать, голодные дети.
Мы вышли наружу.
– Надо было остаться в лесу, – заявил Вито, – а сюда прийти к отбою! Вот!
– Или вообще не приходить, – весело подтвердил я.
– Ну-у… А охотиться
– Да, но здесь не на кого, – ответил Алекс.
– Вытащили детей из первобытного состояния, – проворчал Лео.
– Бросьте, ребята, вам бы надоело через пару дней, – заметил Гвидо.
– Вот когда надоело бы, тогда бы и вернулись! – воскликнул Романо.
– Да не переживайте вы так, тигрята, – попросил я. – Мы же не умираем завтра. Сходим еще не раз.
Я вспомнил одну очень древнюю мудрую сказку: «Ты в ответе за тех, кого приручил». Это точно.
– Правда? – счастливо выдохнул Вито.
– Я тебя что, хоть раз обманул? – удивился я.
– Ну, через неделю все кончится…
– Мы все живем в Палермо.
– А второй катер ты где возьмешь? – поинтересовался Лео. – Ну, экзамены-то мы сдадим, как вернемся. А катер?
– Угоню где-нибудь, – легкомысленно отмахнулся я.
– Энрик! – укорил меня Алекс. – Что ты говоришь? При детях!
Дети сгорали от любопытства.
– Это шутка, – попытался оправдаться я. – Мы хоть раз не решили поставленную задачу? Придумаем что-нибудь
Глава 32
Сегодня вечером пели мы довольно мало: все хотели чтонибудь рассказать. Стратег оказался в центре внимания как какая-нибудь кинозвезда, и мне пришлось отбирать у ребят, желавших впихнуть в него все конфеты, булочки печенье, какие только нашлись в лагере. Мы делились описанием нового метода форсирования оврагов и хвастали что наши тигрята прошли за день сорок километров (тридцать девять – уточняли тигрята, сияя от восторга и гордо задирая носы). Ари и компания на полдороге посеяла «кошку» и карабины и через одну из речек переправляли на самодельном плоту, который расползся прямо на стремнине, один из рюкзаков так и не нашли, остальные промокли насквозь. Рассказывать об этом им было смешно. Нам слушать – тоже. Малек, в прошлом году упавший в овраг слегка вырос, но не поумнел и в этом году поступил аналогично, решив проверить, хорошо ли он прицеплен к веревке прямо посередине переправы. Его выловили и делали искусственное дыхание. Рассказчику было не смешно:
– Хорошо хоть в будущем году мне это не грозит, – заявил он. – Уже будет пятнадцать.
– Ага! – согласился Алекс. – А через три года вы опять встретитесь, и тогда его глупости будут уже совсем другого масштаба.
Парень взвыл:
– Да я утоплюсь раньше!
На всеобщий хохот он обиделся:
– Вам бы так!
Но все это были жалобы победителей, тех, кто дошел до лагеря вовремя и самостоятельно. Это удалось не всем.
В одной из команд еще в первый день произошла такая драка, что кто-то не выдержал и подал сигнал тревоги. За ними прилетел катер и отвез в лагерь. Что им было – подумать страшно: мало того, что у капитана имелась по отношению к ним какая-то конкретная педагогическая задумка, ребятки еще и безнадежно испортили нашему начальству единственный уик-энд за всю смену…
Кто-то
– Может, там никто бы не перебрался, – попытался я оправдать неудачников.
– Да ну, – возразил Алекс, – покажи мне на карте в окрестностях лагеря маршрут, которым нельзя пройти. Опоздать – ладно, бывает. А не пройти…
Поздний вечер. Обожравшийся Стратег заснул в своем новом гнездышке, которое мы соорудили в палатке. Ребята разошлись, мы прогнали тигрят спать, и они побрели по пляжу нога за ногу, поминутно оглядываясь, как будто я имею власть над неумолимым временем. Мы залили костер и уже собирались идти умываться, когда услышали чей-то отчаянный крик с той стороны, куда ушли наши мальки. Я сорвался с места и побежал, через пару секунд меня обогнал Алекс, за спиной топали остальные.
Наших детей попытались обидеть Альфредо и Франческо. Мы с Алексом, как первые набежавшие, занялись наказанием негодяев, чтобы им больше никогда даже в голову подобное не пришло!
Через минуту Франческо лежал на песке у моих ног, даже не пытаясь подняться. Альфредо еще трепыхался, но это ненадолго.
Я огляделся: Лео и Роберто сдерживали Джакомо и еще одного, незнакомого мне парня. Какие-то зрители еще видели этот инцидент издали, но, похоже, не поняли, в чем дело: всё произошло довольно быстро, и непричастные (все нормально – равная драка) сейчас расходились по своим палаткам.
Тигрята не убежали, а стояли в паре метров, с восхищением взирая на победителей. У Луиджи под глазом наливался довольно приличный фингал, у Романо были разбиты губы, кровь стекала по подбородку.
– Ты что?! Спятил! – закричал мне Джакомо.
– Интересно, – отреагировал я с презрением. – Когда твои дружки били маленьких, тебя тут не было.
– Во-первых, – Джакомо перешел на спокойные интонации (драка кончилась), – меня здесь действительно не было, я рванул на крик. А во-вторых, это только тебе можно обижать детей?! Так, что ли?
Летучие коты! А ведь он прав! Аргумент у него по принципу «сам дурак», но он все равно прав.
– Он меня не обижал! – решительно выступил Вито на мою защиту.
Джакомо смутился. Ох, в этом споре мы победили с сухим счетом, но себя-то не обманешь.
– Забери этих… – предложил я, – а то их прямо сейчас и исключат. Почему-то дать по морде мне желающих не нашлось.
– Испугались.
– Ты тоже? – Я сделал вид, что удивился.
– Черт тебя побери! – прорычал Джакомо, помог Франческо подняться, грубо подтолкнул Альфредо к палатке и отправился следом. Сопровождавший его парень последовал за ним.
Я внимательно оглядел тигрят – вид у них немного смущенный, хм.
– Ну и… – поинтересовался я, – они к вам просто так пристали, безо всякой причины?
Мальки опустили головы, наверное, они еще и покраснели, но при свете Эрато не видно.
– Понятно, – печально произнес я, повернулся и пошел к нашей палатке.
– Энрик! – услышал я чей-то отчаянный вскрик, но не обернулся.
За моей спиной неизвестно откуда взявшийся дежурный сержант разгонял созданную нами толпу: спать пора, особенно маленьким детям.