Самурай. Трилогия
Шрифт:
В лагере выяснилось, что мы вернулись с полигона последними. Все остальные уже собирали рюкзаки, складывали и сдавали палатки.
Из мира Средневековья нас выдернули, чтобы мы могли поучаствовать в торжественном построении по поводу окончания смены. Куча медалей оттянула мне шею, да еще и Алекс требовал, чтобы я каждый раз заносил его на пьедестал, я слабо отпихивался, но быстро сдавался.
Наша драконоборческая эпопея целых два часа пользовалась огромной популярностью, так что, когда мы (без Алекса) разобрали палатку, сложили рюкзаки и собрались
В столовой счастливый и довольный (по не слишком понятной мне причине) Валентино пару раз прошел мимо нашего стола, я сделал вид, что не заметил, тогда он остановился напротив и продемонстрировал мне свой розовый язык.
– Ангины нет, – констатировал я. – Чего тебе еще?
– Несмотря на все твои старания, – заявил он напористо, – капитан Ловере дал мне рекомендацию в военную школу!
Я пожал плечами:
– Поздравляю. Но при чем тут я?
Он возмущенно фыркнул и ушел. А чего он ждал, что я буду рвать волосы на голове от досады? Ребята захмыкали.
– Сильно мы его достали, – заметил Алекс.
– Тем, что всюду обошли, что ли? – задал Лео риторический вопрос.
– Ага.
Скандиано нас не заботил. И все-таки интересно, почему Ловере так поступил? И как Валентино вообще решился обратиться к нему с подобной просьбой? Я бы постеснялся, это точно.
Лениво размышляя на эту тему, я побрел по аллее. Если бы чья-то сильная рука не придержала меня за плечо, я бы в кого-то впилился. Я поднял глаза: напротив меня стоял Ловере.
– О! Прошу прощения, я задумался.
– Лейтенант Дронеро сбил бы тебя с ног и вежливо заметил, что ты не готов к бою, – улыбнулся капитан.
– Угу, – вздохнул я.
– Я даже догадываюсь, о чем ты задумался.
– Неужели я такой прозрачный?
– Нет, но я видел недавнюю демонстрацию за обедом.
Меня осенило:
– Ну, если в Палермо у корпорации Кальтаниссетта одна военная школа и вы в ней преподаете, то все понятно.
– Ну и…
– Вы тоже не любите проигрывать, – выпалил я.
– Никто не любит проигрывать.
– Ну-у, не все, потерпев поражение, стремятся переиграть и превратить его в победу. Некоторые смиряются.
– Я бы не назвал это поражением… Но это, конечно, не победа. А у тебя что – острый приступ скромности, или тебе не нужна рекомендация, или ты не хочешь учиться с ним в одной школе? Или думаешь, тебе фамилии хватит?
Я вспыхнул и помотал головой:
– Фамилии, медалей, отличного аттестата… Я думал, вы знаете. Я учусь в университете. Еще на одно учебное заведение у меня просто не хватит времени.
– Ого! Ну ладно, удачи, – Ловере улыбнулся и протянул мне руку, и я ее с удовольствием пожал. – Приятно было познакомиться.
– Мне тоже.
Начальник лагеря лишь слегка развеял мою печаль. Причин для грусти у меня было много: во-первых, нас выдернули с полигона, словно морковку из грядки, и мы не успели насладиться своим триумфом, во-вторых, смена кончается, через пару
Я тяжело вздохнул и отправился на пляж – последнее купание, ну и надо попрощаться с ребятами, обменяться кодами, написать кому-то что-то на память. Почему-то для этого принято использовать футболку с ястребом.
Загрустил не только я. Лео сидел у нашего остывшего кострища и тихо перебирал струны гитары, я пристроился рядом и обнял его за плечи. Постепенно вокруг нас собралась довольно большая печальная компания. Лео слегка улыбнулся и запел:
Опять меня тянет в море,
где небо кругом и вода.
Мне нужен только высокий корабль
и в небе одна звезда,
И песни ветров,
и штурвала толчки,
и белого паруса дрожь,
И серый, туманный рассвет над водой,
которого жадно ждешь.
Опять меня тянет в море,
и каждый пенный прибой
Морских валов,
как древний зов, влечет меня' за собой.
Мне нужен только ветреный день,
в седых облаках небосклон,
Летящие брызги,
и пены клочки,
и чайки тревожный стон.
Опять меня тянет в море,
в бродячий цыганский быт,
Который знает и чайка морей,
и вечно кочующий кит.
Мне острая, крепкая шутка нужна
товарищей по кораблю
И мерные взмахи койки моей,
где я после вахты сплю.
[139]
Глава 42
В аэробусе было шумно и весело, только мне было по-прежнему грустно.
– Ты чего? – с тревогой поинтересовался Лео.
– Ну-у-у, полигон. Не знаю… Тринадцать тысяч тут ни при чем, как ты понимаешь.
– Угу, сразу я этого не заметил, – задумчиво произнес Лео. – Там – как под водой. Мир сопротивляется.