Самые нашумевшие преступления истории
Шрифт:
Однако это всё лирические отступления, а на данный момент основная цель — организация и участие в проведении судебно-медицинского обеспечения ликвидации последствий конкретной железнодорожной катастрофы, с особым вниманием к вопросам идентификации личностей погибших.
Первичная задача, которую предстояло решить, — прибыть в больницу города Бологое, доложить главному врачу о факте прибытия и действовать по ситуации до достижения поставленной цели. В соответствии с намеченным планом, бригаде удалось прибыть в город Бологое в 6 часов утра 28.11.2009 г. Именно здесь на базе ЦРБ и было расположено судебно-медицинское отделение Тверского областного бюро СМЭ, в котором в это время находился представитель департамента здравоохранения Тверской области, начальник бюро СМЭ и пять судебно-медицинских экспертов. Следует со всей прямотой отметить, что какого-либо управления судебно-медицинскими
Прямые контакты и взаимодействия со службами, работающими на месте происшествия, также отсутствовали. Сортировка и маркировка трупов с указанием локализации на месте происшествия не осуществлялась. Достоверная информация о пострадавших судебно-медицинским экспертам представлена не была. Имеющиеся у начальника бюро и главного врача ЦРБ данные о количестве погибших, состоянии трупов были противоречивыми, поступали из различных источников, что затрудняло оценку обстановки и планирования необходимых сил, средств и выбор места работы. Имеющиеся у начальника бюро данные о количестве погибших колебались от 22 до 32 человек. Также было озвучено решение, что местом судебно-медицинских работ будет отделение СМЭ города Бологое. При том техническом состоянии отделения (один секционный стол, холодильник для хранения двух трупов) подобное решение могло попросту погубить всю работу, так данное учреждение ни при каких обстоятельствах не могло использоваться в качестве базы для работы с большим количеством погибших. Об этом было немедленно доложено мне — на тот момент директору РЦ СМЭ — главному судебно-медицинскому эксперту Минздравсоцразвития России и далее по команде. В качестве места проведения исследований был предложен морг Тверского областного бюро СМЭ, расположенного на базе 4 городской больницы и оборудованный 4 секционными столами, а также холодильником на 30 трупов, ритуальным залом и иными техническими возможностями для исследования большого количества тел. Далее старший группы экспертов предложил руководству местного департамента здравоохранения обеспечить условия для проведения процедуры опознания на базе 4 городской больницы, выделить помещение для опроса родственников, демонстрации фотоснимков, опознаваемых тел погибших, личных вещей, предметов одежды, а также организовать обязательное психологическое и медицинское сопровождение опознавателей (родных и близких прибывших на опознание).
Без ложной скромности могу сказать, что только мое личное участие в согласовании данного вопроса привело к принятию оптимального решения о месте проведения работ — в Тверском бюро СМЭ (в последующем, спустя очень непродолжительное время это станет одним из вариантов обвинения меня в «волюнтаризме» и «неумении выслушать мнение окружающих»). Связь и взаимодействие с правоохранительными органами и службами, занимающимися расследованием и ликвидацией ЧС на 9.00 часов утра, по-прежнему, отсутствовала. В 10.00 часов группаэкспертов РЦ СМЭ самостоятельно выдвинулась в Тверь. Одновременно тела всех погибших, обнаруженные на месте происшествия, в вагоне-рефрижераторе транспортировались в Тверь. Следует отметить, что судебно-медицинские эксперты в осмотре трупов на месте происшествия не участвовали, их сортировка и маркировка с указанием места обнаружения также не проводилась.
В бюро судебно-медицинской экспертизы Тверской области группа экспертов РЦ СМЭ прибыла в 14.00 часов. Определившись с объемом работы (по предварительным данным в 19–20 часов ожидалось поступление 22 погибших), самостоятельно вселились в ближайшую к месту работы гостиницу и приступили к организации проведения исследований — определению сил и средств, необходимых для работы с погибшими, к поискам представителей следственных органов, занимающихся экспертизой и опознанием трупов, установления контактов с местными органами здравоохранения, а также согласованию совместных действий с руководством бюро СМЭ тверской области, обеспечению спецодеждой, инструментами и организацией рабочих мест. Не хочется писать ничего плохого об этих своих коллегах, но факт остается фактом — более халатного отношения к своим обязанностям я в жизни не видел. Мало того что встреча москвичей была произведена по принципу «Вы приехали — Вы и работайте», но даже каких-либо реальных попыток поинтересоваться нуждами «гостей», во главе которых был заместитель главного эксперта Минздравсоцразвития России, исполнено
Очень сильно настораживало еще и то, что алгоритм работы с телами погибших, предложенный руководством Тверского бюро СМЭ (проведение судебно-медицинского исследования по традиционной схеме с последующим, после вскрытия, предъявлением для опознания всех трупов), не соответствовал основной и первоочередной задаче, поставленной перед экспертами, — обеспечению максимально полного, достоверного и быстрого опознания погибших.
Надо ли говорить, что в экстренной ситуации гибели большого числа людей их родственникам необходимо максимально быстро убедиться в том, не случилось, какой-либо ошибки, что их близкий человек действительно погиб, либо, наоборот, чудом остался в живых? А такие случаи неоднократно имели место! Спустя несколько лет после данной трагедии при покупке железнодорожного билета на поезд «САПСАН» (Москва-Санкт-Петербург) я разговорился с одним из кассиров московских железнодорожных касс, и эта женщина мне поведала удивительную историю о том, что в этот злополучный поезд покупал билет ее постоянный клиент, который принципиально ездил только в вагоне № 1. Ив этот день он также просил продать ему билет именно в первый вагон, но что-то удержало ее от этого шага. Женщина-кассир обманула этого пассажира и сказала, что все билеты в данный вагон уже проданы. Пассажир посокрушался и купил билет в пятый вагон, который, как известно, не пострадал. Вот такая «ложь во спасение»!
А вот другой, не менее любопытный, хотя и весьма трагичный случай. Известно, что среди пострадавших была жительница Санкт-Петербурга, на тот момент 35-летняя Наталья Новикова, которая также была среди пострадавших на аналогичной аварии с «Невским экспрессом» в 2007 году.
С тяжёлыми переломами она была доставлена в реанимационное отделение в Боровичах, затем была переправлена родственниками в больницу в Санкт-Петербург. Вот иногда убеждаешься, насколько неисповедимы пути Господни! Дай Бог здоровья и крепости духа всем этим людям, пострадавшим в той катастрофе!
Однако вернёмся к самому повествованию. В связи с тем, что предложенный тверскими экспертами алгоритм следственно-экспертных действий не выдерживал никакой критики, специалистами Российского Центра был предложен иной алгоритм этих действий:
— выполнение следователем (совместно с экспертом) допроса прибывающих опознавателей для установления и фиксации идентифицирующих признаков в отношении каждого человека, который по списку должен был находиться в этом поезде;
— регистрация и маркировка трупов в порядке поступления;
— сортировка трупов по степени разрушения (с сохраненными частями тела, с отсутствием отельных частей тела, отдельные части тела — фрагменты);
— формирование рабочих групп в составе следователя, эксперта-криминалиста, двух судебномедицинских экспертов и двух санитаров с целью детального осмотра и фиксация (фото-, в протоколе осмотра, в формализованных картах-схемах) одежды, сопутствующих предметов, наружных повреждений, выявление и фиксация идентифицируемых признаков;
— туалет трупа (с элементами щадящей реставрации);
— сопоставление полученных баз данных (на погибших и пропавших пассажиров) для установления схожих по идентификационным признакам пар;
— предъявление для опознания наиболее близких к пропавшему человеку по идентификационным признакам тел, с предварительным уточнением особенностей этих признаков;
— составление протокола опознания с указанием совпавших при опознании признаков не только внешности, но также одежды, сопутствующих предметов и др.;
— проведение судебно-медицинского исследования (экспертизы) трупа с целью ответов на поставленные вопросы;
— оформление медицинского свидетельства о смерти и выдача трупа для захоронения;
— оформление заключения эксперта по каждому трупу (либо фрагменту трупа).
Имевшиеся у экспертов Центра карты признаков неопознанных погибших и пропавших без вести были срочно адаптированы к конкретной ЧС и размножены в необходимом для решения поставленных задач количестве.
Работа с родственниками представителей следствия также требовала серьёзной организационной коррекции. Прежде всего, она была начата в абсолютно неприспособленном для этого ритуальном зале, причём в самом неприемлемом для научно-методического подхода варианте. Проще говоря, пущена на самотёк. Родственники (опознаватели) были заведены в секционную и холодильные камеры, где располагались трупы, и самостоятельно искали своих родных и близких. Стараюсь никогда не критиковать следователей — у них очень тяжёлая работа и это совершенно объективный факт, но иногда просто диву даёшься, почему всё происходит вопреки логике и здравому смыслу?