Самые нашумевшие преступления истории
Шрифт:
* Примечание: порядковая нумерация дана экспертами в ходе экспертизы
Локализация пулевых повреждений на левом косяке и левой створке двери на западной стене комнаты II нижнего этажа дома горного инженера Н.Н. Ипатьева (по результатам измерений, проведённых членом окружного суда И.А. Сергеевым) представлена в таблице 7 в русской и метрической системах мер с точностью до 0,5 см.
Таблица 7. Локализация пулевых повреждений на левых косяке и створке двери на западной стене «расстрельной комнаты»
*
Локализация пулевых повреждений на полу комнаты II нижнего этажа дома горного инженера Н.Н. Ипатьева (по результатам измерений, проведённых членом окружного суда И.А. Сергеевым) представлена в таблице 8 в русской и метрической системах мер с точностью до 0,5 см.
Таблица 8. Локализация пулевых повреждений на полу «расстрельной комнаты»
* Примечание: порядковая нумерация дана экспертами в ходе экспертизы
В результате проведённых в рамках ситуалогической экспертизы исследований с учётом описаний повреждений в комнате II нижнего этажа дома горного инженера Н.Н. Ипатьева, выполненных И.А. Сергеевым и Н.А. Соколовым, атакже результатов проведённых в 1918–1919 гг. экспертных исследований изъятых И.А. Сергеевым частей стен и пола с повреждениями установлено следующее. В стенах, полу и обеих дверях комнаты II нижнего этажа дома горного инженера Н.Н. Ипатьева имелось тридцать три пулевых повреждения:
16 — на восточной стене;
2 — на правой и левой створках двери на восточной стене (по одному повреждению на каждой створке);
2 — на южной стене;
1 — на внешней поверхности правой арки на восточной стене;
2 — на внешней поверхности левой арки на восточной стене;
2 — на боковой поверхности левой арки на восточной стене;
2 — на левом косяке и левой створке двери на западной стене (по одному повреждению);
6 — на полу.
В описаниях количества пулевых повреждений на внешней и боковой поверхностях левой арки на восточной стене, выполненных И.А. Сергеевым и Н.А. Соколовым, имеется следующее существенное противоречие. Они оба описывают наличие только двух повреждений на данной арке — по одному повреждению на её внешней и боковой поверхностях. Однако каждый из них указывает существенно различное расстояние этих повреждений от пола.
И.А. Сергеев приводит следующие данные: на внешней поверхности арки повреждение локализуется в 24 верш. (107,0 см) от пола, на боковой — в 12 верш. (53,0 см) от пола (эти повреждения экспертной комиссией были отмечены на схемах жёлтым цветом).
Н.А. Соколов приводит следующие данные: на внешней поверхности арки повреждение локализуется в 137,0 см от пола, на боковой — в 70,0 см от пола (эти повреждения экспертной комиссией были отмечены на схемах красным цветом).
Поскольку устранить экспертным путём данные существенные противоречия не представилось возможным, члены экспертной комиссии все описанные повреждения расценили как самостоятельные, то есть по два повреждения на внешней и боковой поверхностях левой арки (всего четыре повреждения).
В материалах уголовного дела, составленных И.А. Сергеевым, направления пулевых каналов в стенах, дверях и полу комнаты II нижнего этажа дома горного инженера Н.Н. Ипатьева точно не визировались. Описанные в ходе дальнейших экспертных исследований направления пулевых каналов в досках пола и стен недостаточно информативны с экспертной точки зрения, поскольку не была
Следователь Н.А. Соколов в своих материалах лишь отмечает, что выстрел, выполненный в боковую поверхность левой арки на восточной стене (условно обозначенный экспертной комиссией № 3), привёл к рикошету пули в восточную стену.
Исходя из имеющихся в материалах уголовного дела описаний, два повреждения на левом косяке и левой створке двери западной стены могли образоваться как в результате одного прямого выстрела, так и в результате рикошета пули, летевшей в направлении от восточной стены к западной, то есть противоположном направлению большей части произведённых в комнате выстрелов.
Следовательно, если допустить наличие лишь одного рикошета пули от левой арки в восточную стену и образование остальных повреждений от прямых выстрелов, то количество выстрелов в комнате II нижнего этажа дома инженера Н.Н. Ипатьева было не менее тридцати двух. Если допустить, что на левой арке было не четыре пулевых повреждений, а только два, то выстрелов в помещении было произведено не менее тридцати.
Исходя из имеющихся в уголовном деле, составленном следователем Н.А. Соколовым, описаний пулевых повреждений на изъятых из стен и пола комнаты досках и находившихся в огнестрельных каналах этих досок пуль, а также заключения эксперта-баллиста генерал-майора Н.В. Копанского (данного им в феврале 1919 года), выстрелы были произведены из следующих образцов огнестрельного оружия:
нескольких трёхлинейных (7,62 мм) револьверов системы «наган»;
четырёхлинейного (10,16 мм) револьвера неустановленной системы;
41/2-линейного (11,43 мм, 45') автоматического пистолета системы «кольт»;
трёхлинейного (7,62 мм) автоматического пистолета системы «браунинг», изготовленного «в Европе (но не в России)»;
трёхлинейного (7,62 мм) автоматического пистолета американского изготовления неустановленной системы.
Выстрелы были произведены преимущественно в направлении левой половины комнаты II нижнего этажа дома горного инженера Н.Н. Ипатьева (по отношению к смотрящему на восточную стену человеку). На это указывает тот факт, что из тридцати одного имевшегося в помещении пулевого повреждения (без учёта двух повреждений на входной двери западной стены) в левой половине комнаты локализовалось двадцать пять повреждений, шестнадцать — на восточной стене, четыре — на левой арке и пять — на полу.
Исходя из имеющихся в материалах уголовного дела описаний четырёх повреждений на внешней поверхности правой арки в области восточной стены комнаты II нижнего этажа дома горного инженера
Н.Н. Ипатьева экспертная комиссия пришла к выводу, что все они могли образоваться в результате не менее четырёх ударов штыком русской трёхлинейной винтовки. Имеющееся в материалах уголовного дела описание следов крови в комнате II нижнего этажа дома горного инженера Н.Н. Ипатьева и на изъятых из неё досках и обоях является с экспертной точки зрения недостаточно полным. Эти следы должным образом не были зафиксированы на фотоснимках. По этой причине экспертная комиссия пришла к выводу, что они малоинформативны для проведения объективной экспертной реконструкции обстоятельств расстрела членов императорской семьи и её окружения в ночь с 16 на 17 июля (нового стиля) 1918 года.